Ну а как же Питер?

А в Питер я еще обязательно вернусь!

Этот апрель во Франции выдался теплым и солнечным. И, казалось бы, живи и радуйся, но худшего месяца в моей жизни я припомнить не могу.

Несчастья начались еще в марте, когда все мы узнали о Коронавирусе19. И не просто узнали, а испытали на себе. По несчастливой случайности наш регион Эльзас оказался эпицентром пандемии. Здесь началось раньше всего, здесь оказалось самое большое количество заболевших, здесь самое большое количество смертей.

Нашу семью несчастье коснулось напрямую. Одним из первых заболел мой свёкр, а затем и свекровь. Невозможно передать словами с какой надеждой мы ждали их выздоровления. Но Поль, так звали отца моего мужа, поправиться так и не смог…

Можно много говорить, что умирают пожилые люди и они уже пожили и их время все равно бы скоро пришло. Но нет – я с этим мнением не согласна! Поль был человеком крепким, бодрым и уж точно не хотел умирать от воспаления легких. Но случилось именно так.

На фоне моих личных переживаний, меня никак не расстраивал введенный карантин. Было больно и никого не хотелось видеть. Мы жили, как во время войны: каждый день слушали сводки о количестве умерших, с надеждой на улучшение. Но 3 недели, долгих 3 недели не было никаких позитивных сдвигов…

А в средине апреля я получаю новость от моих родителей из России: во время плановой операции выяснилось, что мой папа смертельно болен. Ему поставили диагноз – рак последней степени.

Вот здесь действительно накатило отчаянье, чувство беспомощности и непонимания того, что происходит.

А весна продолжалась, погода радовала теплом, цветы распускались и птички пели. Весна не знала, что люди ничего этого не видят, закрывшись в своих домах…

Вот таким был мой апрель 2020 года.

И сейчас я могу сказать, что самое большое счастье – это когда живы и здоровы вы и ваши близкие.

К распространению вируса я сразу отнеслась серьезно. Просто поверила, что это не шутки, не манипуляции, не теории заговора.

Это серьезно и надолго.

Именно поэтому после выступления президента я стала сама искать отмазки, как бы мне не выходить на работу в понедельник. Потому что мой работодатель, не смотря на официально озвученные выходные дни, и не собирался освобождать меня от работы. За выходные отмазка нашлась. Коллега мужа заболела чем-то похожим на вирус. У нее сразу был взят анализ, а мужа предупредили о возможном заражении. И я как бы автоматически попала в категорию возможно зараженных. С чистой совестью я позвонила начальнику и поставила в известность о невозможности своего выхода на работу. Он согласился с логичностью таких мер, и мы успокоились на неделю. А потом стало очевидно, что самоизоляция – это надолго.

Но самое смешное было позже, и это лишнее подтверждение тому, как сильно наш мозг зависит от льющегося с экранов ТВ и интернет-источников. Просидев дома несколько дней безвылазно, я словила себя на мысли: меня все бесит и раздражает. Мне хочется ссориться и ругаться на ровном месте со своими родными и близкими. Я отловила эту мысль и попыталась расковырять до основания: а почему это со мной происходит? И постепенно снимая слой за слоем свое раздражение, я поняла, что бесит-то меня ограничение свободы. Ведь именно это неслось из всех источником массовой информации. И тут внутренний голос опомнился:

– Дорогая, но ведь твою свободу никто не ограничивал? Ты сама приняла решение запереться дома, чтобы сберечь здоровье свое и близких.