– А в каких городах Германии ты была?

– Да, знаешь, Лена, городов-то и не увидишь при такой работе. Там и за территорию без разрешения выходить нельзя. А теперь я хочу работу по специальности. Хотя, вот эта работёнка – совсем по специальности, дальше ехать не куда. Тебе что-нибудь обещали? Что сказали при приёме на работу?

– Для ознакомления с производством, а дальше – видно будет.

– О! Мне тоже самое сказали. И долго так ознакомливаться?

17.03.2003

У Ирины Витальевны три массы для таблеток (здесь это замесами называется) в смену получается, а у меня – одна. Как можно одновременно за машиной смотреть и, в помещении, которое находится в другом конце участка, варить клейстер для следующей загрузки? Это же не правильно. Но если этого не делать, то один замес в смену и получится. А если за процессом следить не внимательно, то брака наделать можно. Дурдом какой-то!

20.03.03

– Ну, и долго ты ещё будешь возиться? Давай быстрее. На участке надо давно быть – говорила мне Марина утром в раздевалке. Марина была местная «язва», или «Феська Языкатая». Из тех самых барышень, которым палец в рот не клади, – Сегодня Елисеевна выходит.

– А кто это?

– А, ты ещё не знаешь? Скоро увидишь. Технолог наш.

Минут через пять я наконец-то переоделась, и мы пошли на участок.

– Та-ак!!! Что это за тележка, я вам говорю? Почему она здесь стоит?! А это ещё что? – откуда-то из глубины участка раздался довольно низкий, похожий на раскаты грома, женский голос. Да… Многообещающее начало.

– Ничего нельзя без присмотра оставить, – продолжал всё тот же голос, – Они весь завод разберут. А у нас что, новенькие? Две девицы (это о нас с Людой). Посмотрим, какой от них толк будет. Разнарядка на сегодня:

Семёнова (Наталья Георгиевна, её ещё зовут СНГ) – таблетируем анальгин, Сова (это наш бригадир) – на новом прессе будешь работать, асковит у тебя, Сигутиди – большой «Глатт» – она пристально посмотрела на Люду, – Васильченко – капсулятор, Махмед – прессовать глюкозу. Она слишком дешёвая? И на ней ничего не заработаешь? Но кто-то же должен её таблетировать! – Далее она огласила весь список с указанием работы на сегодня. Мне делать массу глюкозы на старом, допотопном смесителе ещё советского производства.

Мы побрели по своим местам. А вдогонку услышали: «И больше одного не собираться!».

Я начала возится со взвешиванием компонентов. Вдруг слышу в коридоре:

– И что это ты делаешь? Ты полы моешь? Кто так тряпку выкручивает? Я научу вас всех работать! – орала Елисеевна. Да, уж! Уборщицу учит тряпку выкручивать! Куда я попала?

– Лена, ты что? Заснула что ли? – вдруг раздался голос Валентины Васильченко, – ты так опять один замес в смену сделаешь, а надо четыре. Давай как-то побыстрее, что ли.

– А, да, хорошо. Я сейчас, – пробормотала я в ответ. Но, вместо того, чтобы аккуратно насыпать порошок в ящик для взвешивания, я умудрилась рассыпать полсовочка вокруг весов и на пол.

– Ну что ты делаешь? – сказала Валя – Елисеевна увидит – мало не покажется. Давай убирай быстрее.– Мы вдвоём с Валей схватили тряпки и стали убирать то, что я рассыпала.

– А откуда она взялась, эта Елисеевна? Две недели было всё спокойно – и тут на тебе! – Спросила я Валю.

– Ну, не две недели – её не было около месяца. Она была на больничном. Говорят, на неё шкаф какой-то упал.

– И поделом.

– Это точно.

Вбежала Маргарита. Она тоже, оказывается, была технологом, хотя я почему-то считала её мастером.

– Єлисеєвна не захόдила? – спросила Маргарита.

– Нет.

– Мені треба протоколи по «Меніну». А вона їх з собою загребла. Зараз знайде шо-небудь, шо не так, в них написано. А їх віддавати вже надо. Шоб вона сказілась. Як то кажуть: «Счастье привалило». Ладно. Пойду її пошукаю, – с этими словами Маргарита удалилась.