Наверное, правильнее будет сказать, что Назарий не возродил Валаамский монастырь, а вымолил возрождение монастыря.

Еще будучи настоятелем, он порою целые недели проводил в уединенной пустыни, занимаясь молитвою и рукоделием…

«Помолимся духом, помолимся и умом, – писал отец Назарий, уже удалившись на покой. – Взойдите-ка в слова святаго Апостола Павла: хощу рещи лучше пять слов умом, нежели тысячу языком (I Кор. XIV, 15, 19). Изобразить не могу, сколько мы счастливы, что сии пять слов удостоилися говорить; что за радость! Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешнаго. Вообразите-ка: Господи, кого я называю? Создателя, Творца всего, Кого все небесныя силы трепещуть. Иисусе Христе, Сыне Божий! Ты ради меня кровь свою излиял, спас меня, сошел на землю… Ум и сердце собрать воедино, глаза закрыть, мысленный очи возвести ко Господу. О, сладчайший и дражайший Господи Иисусе Христе Сыне Божий!».

Воистину – прямо из священных тайников умного делания восходят эти проникновенные, пропитанные небесным светом слова…

Смиренный сам, Назарий и других обучал смирению…

Своей простотой и мудростью он походил на святых, просиявших на Валааме в древние времена. Вот лишь один случай из его жизни…

Однажды в Петербурге Назария пригласили к сановнику, попавшему в немилость у Государя.

– Помолитесь за него, отче! – попросила Назария супруга сановника. – От горя муж уже слег совсем…

– Хорошо! – сказал Назарий. – Надо, надо помолиться Господу, чтобы наставил Государя, но надо попросить и приближенных Его…

– Мы уже всех просили… – сказала супруга, думая, что Назарий говорит о начальниках мужа. – Что-то надежды мало…

– Да вы, небось, не тех и не так просите… Дай мне, матушка, несколько денег.

Супруга сановника тотчас достала кошелек, набитый золотыми монетами.

– Нет! – покачал головою Назарий. – Эти деньги мне не годятся. Нет ли медных у тебя или маленьких серебряных.

Весь день Назарий ходил по Петербургу и раздавал милостыню нищим, а вечером пришел в дом сановника.

– Слава Богу! – сказал. – Обещали все Царские приближенные за вас.

Еще не отошел он от постели больного сановника, как к тому пришли с известием о благополучном разрешении дела и прекращении Государевой немилости.

– Кто же, отче, из приближенных Государя был ко мне более благосклонен? – спросил ободрившийся сановник.

Тут и узнал он, что это были нищие – приближенные Господа. Они, получив милостыню, молились за опального сановника и вымолили ему прощение…

Высокопреосвященный митрополит Гавриил, которому обязан Валаам появлением на островах отца Назария, чрезвычайно ценил старца.

Наставляя переводчиков «Добротолюбия», он предписал им советоваться во всем с духовными старцами. Первым среди старцев назвал отца Назария.

– Они, – сказал тогда Высокопреосвященный, – хотя и не знают, как вы, греческого языка, но из опыта лучше вас понимают духовные истины, а потому правильнее могут изъяснить наставления, содержащиеся в этой книге…

По словам монастырского «Валаамского слова», «со вступлением о. Назария на святые горы полились на них радостные утренние лучи»…

И это не поэтический образ, а строгий научный факт. При Назарии все каким-то чудесным образом устраивается на Валааме. Перечислить все, совершенное им, невозможно, но главное дело – Монастырский устав, созданный по образцу Саровской пустыни и прижившийся на Валааме, потому что он оказался созвучным и близким древнему уставу Спасо-Преображенского монастыря…

С Уставом игумена Назария, конечно же, произошло чудо. Назарий и предположить не мог, что привезенный им Устав окажется так близок самому древнему Уставу монастыря.