Указанные претензии к библейскому Богу являются главными, но, возможно, нами при этом нечто упущено. Сознательно откладываем в сторону вопрос о вечности мучений для грешников. Пока у нас выписаны претензии именно к Ветхому Завету. В Новом Завете Бог и Отец Иисуса Христа раскрывается так, что указанные выше проблемы либо снимаются вовсе, либо существенно притупляются в остроте своей постановки. Проблема вечности мучений остается и в Новом Завете и требует особого и дальнейшего рассмотрения, на основе разбора уже выдвинутых и перечисленных нами претензий к Богу Авраама и Моисея.

Отметим, что все перечисленные нами обвинения библейскому Богу выдвинуты очень давно, еще в античные времена. Античные язычники, то есть, не евреи, читали Ветхий Завет – и получали совершенно одинаковое впечатление: портрет библейского Бога их смущал и отталкивал. Так неизбежно рождался гностицизм. Так он рождается и до сего дня. В стан гностиков люди приходят, читая именно Библию, и ужасаясь от первого прочтения. И лишь потом они находят собственно гностические тексты, типа библиотеки из Наг-Хаммади. Соответственно, требуется и серьезный ответ.

Какие же предлагались попытки выйти из затруднения?

Одна из первых и самая, пожалуй, радикальная – это попытка гностическая. Она предполагает провести между

Богом Авраама и Отцом Иисуса не просто разграничительную черту, а прямо-таки линию фронта. Отец Иисуса

– Бог, прежде не явленный никому, а творец мира – вообще не бог, а некое вторичное божественное существо, Демиург, в крайних толках – просто дьявол. Попытка эта неизбежно в истории вела к многобожию, к хуле на Творца и Его творение, к ложной духовности, явному фанатизму, сектантству, к полной раздробленности адептов и между собою.

Не похоже это на путь к истине. У истины должна быть какая-то общая убедительная основа, так что держащиеся ее согласны в чем-то главном и расходятся лишь в деталях. У гностиков этого нет, степень расхождения слишком велика. Воевать против Творца мира – дело бесперспективное и опасное. И еще здесь есть опасность иная: в отрыве от Бога Ветхого Завета сам Иисус становится совершенно мифической фигурой, и все дело Его теряет смысл. Реальный гностицизм ни разу не обошел этой опасности.

Итак, захочешь «улучшить» Библию, оторвав от нее и выбросив Ветхий Завет, – в ту же корзину невольно и неизбежно полетит и само Евангелие. Таким путем, конечно, ходить не стоит.

Есть другой путь. Условно назовем его: включить попугая. Это путь прямого и довольно тупого оправдания любой библейской строки, вызывающей вопросы. Утопил? – значит, надо было всех утопить. Приказал убить? – значит, они заслужили. Не успели еще заслужить? – так из них выросли бы будущие супер-грешники. Ты – глина, Он – гончар. Глина вопросов Гончару не задает.

Можно двинуться таким путем. Он хорошо работает для людей, которые и так-то, по жизни не задают вопросов, а вместо этого тихо занимают свое место в строю. Но дело в том, что при таком подходе в принципе несложно найти в Библии оправдывающий прецедент на любое человеческое злодеяние. Например, на геноцид каких-нибудь американских индейцев. Приравнять их к хананеям, присвоить себе некий пророческий статус Иисуса Навина – и все готово, можно пушки к бою выкатывать. Все моральные проблемы уже сняты.

Строго говоря, это не путь решения проблемы, это просто отказ от решения. Таким путем мы, разумеется, идти тоже не можем. Он вообще не стоит книжного формата, ведь в нем остаются одни командные восклицания.

Третий путь – демифологизация Библии. Он скользкий и опасный. Вообще, это не одна тропинка, это некий пучок разных тропинок в каком-то секторе. Оправдать и защитить библейского Бога в рамках буквального и прямого понимания каждой библейской строки, да еще и в современном культурном контексте – дело совершенно невозможное. Это очевидно думающим читателям тоже с античных времен. Значит, надо как-то правильно Библию понять.