Нужны новые идеи, не такие громоздкие и трудоемкие, а эффективные и современные. Я предлагаю создать целевую научную программу по разработке продуктов питания нового, более современного уровня на основе прорывных научных технологий.

Воцарилось гробовое молчание, поскольку эта область знания почти поголовно была истреблена вместе с академией наук в период репрессий и перестройки общества.

В затянувшейся паузе возникло гнетущее чувство безысходности.

– Есть идея! – как удар бича, подал голос один из старейшин, высокий, худой, в ярко- желтом пиджаке. – Надо найти Иеронима Брейгеля. Мне помнится, он был пожизненно осужден еще до Великого передела.

– А кто это?

– О, этот натурал лет десять назад был фигурой мирового масштаба в области биотехнологий. Однако за вольнодумные высказывания и антигосударственную деятельность был осужден пожизненно и лишен всех званий. Надеюсь, там же он находится по сей день. Помнится, одним из направлений его работы был поиск новых источников питания….

***

Иероним поднял глаза от рукописи, услышав шаги за дверью. Ему казалось, что он давно забыт и обречен сидеть в этих стенах до последних дней. От опасности сойти с ума от одиночества и безделья спасал только сильный характер и возможность работать хотя бы с бумагами. За десять лет он написал несколько учебников, привел в порядок множество наработок прежних лет, не получивших продолжения. Хотя все это лежало на полке мертвым грузом, но все же скрашивало одиночество, давало пищу для ума и возможность переключаться.

Дверь отворилась, охранник принес необычайно красивый обед на блюде и большой пакет с одеждой.

– Подсудимый Н-2345, Вам необходимо привести себя в порядок, переодеться в цивильное и к 13 часам быть готовым к аудиенции.

В голове Иеронима вихрем пронеслись вопросы: Что? Зачем? Почему? Кому он понадобился? Усмехнувшись, он философски молчал, оставаясь на месте. «Если я им понадобился, значит, не все потеряно», – промелькнула мысль.

Охранник в недоумении нетерпеливо протараторил приказ, напомнив, что на все сборы у осужденного всего два часа. К его услугам будет предоставлена душевая и парикмахер. Иероним в задумчивости погладил окладистую бороду, отросшую за последние годы, и повел бровью, как бы со стороны оглядев свою грязную робу, обшарпанные стены и стопку исписанных тетрадей – единственной ему доступной роскоши в этих застенках.

Выйдя из парикмахерской, увидев в зеркале еще не старого человека интеллигентной внешности, он удовлетворенно усмехнулся и скорчил сам себе рожу.

***

Элтон Маре, увидев бывшего нобелевского лауреата, обладателя всех возможных наград в области генетики, досадливо подумал: «Зачем его держат в заключении, когда передел общества уже давно свершился и вся борьба позади? Он уже не молод и вряд ли способен воевать. Дать ему лабораторию и пусть себе сидит у микроскопа для общественной пользы. Кроме политической борьбы плохо другое, – этот человек когда-то мог быть опаснее для нас атомной бомбы. Когда-то он замахнулся на самое дорогое, что у нас есть, нашу самость, избранность, элитарность. Он осмелился назвать нас больными, подлежащими принудительному лечению. Как признанный гений в своей области предлагал разработать методику и вакцину по „исправлению“ биохимического вывиха гомосексуальности».

Однако он опоздал со своим предложением, уже все ключевые места властных структур были заняты нашими сторонниками.

Такого вызова общество победившего сексменьшинства ему простить просто не могло. Был придуман шумный процесс, сфабриковано множество ложных преступлений, и Иеронима срочно изолировали, пока его вакцина и метод не стали достоянием гласности.