Пожалуй, единственный случай, когда через тело устраняется тяга к отдельным грехам – нахождение человека в тяжелой болезни. Но это скорее исключение из общего правила. Притом, как отмечают святые отцы, Бог попускает болезни, дабы человек имел возможность задуматься о грехах, чем открывается путь к раскаянию. Здесь хотя и задействовано тело, однако не оно борется с грехом, а приходящая к покаянию душа.

Теперь обратимся к первоисточнику, на который ссылается Осипов в своих заблуждениях, и определим: действительно ли там об этом говорится? Вот что пишет преподобная Арсения Усть-Медведицкая (Себрякова) на самом деле:

«Когда человек живет земною жизнию, то он не может познавать, насколько дух его находится в порабощении, в зависимости от другого духа; не может этого вполне познавать потому, что у него есть воля, которою он действует как когда хочет. Но когда со смертию отнимется воля, тогда душа увидит, чьей власти она порабощена. Дух Божий вносит праведных в вечные обители, просвещая их, освещая, боготворя. Те же души, которые имели общение с диаволом, будут им обладаны. Вот потому святые отцы, зная тайну эту, руководствуют нас к истинному обетованному спасению путем не мечтательного делания, но действительного подвига душевного и телесного. Со смертью разрушится мечта. Она разрушается и при жизни, когда сном ли, болезнию ли, усталостию, разъяснением, различными искушениями ослабеет наше произволение направлять себя на добро. Видим мы в эти часы и дни немощи, что наша храмина создана была не на камени, а на песке мечтательности: не составляем хороших мыслей – и не пребывают они в уме, не сочиняем добрых чувств – и нет их в сердце, и расхищает диавол ум наш и увлекает сердце туда, куда попускает его увлекать живущее в нас зло. А чтоб это зло искоренилось из естества нашего, нужна особенная благодать Духа. Но и со стороны человека, Богу помогающу, нужна деятельность немечтательная. Она бывает немечтательная тогда, когда человек действует теми именно свойствами, какие есть в нем, очищая их отречением от греховности, а не унижением своих человеческих свойств. Труд в заповедях Божиих – единый неложный путь ко спасению; он врачует самое естество греховное, образует его в подобие Божие и делает так, что всякое добро естественно его сердцу, как всякая истина естественна возрожденному [Духом Божиим] уму» (Письмо 45, к Петру Александровичу Брянчанинову, 21 июня 1875 года).

Как видим, Арсения Себрякова совсем не упоминает о якобы имеющемся свойстве тела смягчать греховные страсти. Правда там есть слова «со смертию отнимется воля»; Осипов выхватил их из контекста и построил на этом свои домыслы. Но для правильного понимания следует рассматривать указанное выражение в связке с дальнейшей мыслью. А дальше преподобная пишет о порабощении диаволом души грешника, а значит и его воли. То есть нераскаянный грешник, находясь в преисподней, становится беспомощным перед греховными страстями и «души, которые имели общение с диаволом, будут им обладаны».

Воля не исчезает, но проигрывает сопротивление злу. Отчего же уступает тьме добрая воля души в аду? Очевидно, оттого что, в преисподней человек уже не имеет той помощи от Бога, которую имел, живя на земле. А в одиночку слабой душе грешника не устоять перед силой искушения. Впрочем, и праведнику без Божьей помощи не всегда сподручно выстоять против зла. Так, из Евангелия знаем, что апостолы не могли совладать с бесом, пока его не изгнал Господь (см. Мф 17:14—21).

Кроме того, душа, привязанная ко греху, не находит в аду удовлетворения страсти, мучается этим, и тем сильнее впадает в зависимость ко злу. В то же время, чтобы «зло искоренилось из естества нашего, нужна особенная благодать Духа», а ее в аду как раз и нет.