Винтовку уже прихватила себе Ира, сказав, что она рассчитана на то, чтобы надежно решать вопросы на расстоянии до полутора километров. В отличии от австрийской трофейной, не рассчитанной на такое расстояние.

Туда-обратно, плюс всякие там вопросы – минимум часа полтора потребуется на все.

Кстати, часа два и прошло с момента смерти наших ребят, а мне с Ирой даже некогда как следует помянуть и погоревать о них, приходится постоянно бежать, как глупым белкам в колесе.

Как говорится – взялся танцевать с Системой, танцуй до конца!

Надеюсь, когда я разберусь с охотниками, когда посмотрю, сколько их приехало в парк, тогда и допрошу их как следует. Узнаю, кто у них главный и сколько осталось членов преступного сообщества на базе. То есть, точно буду знать все, что нам требуется, чтобы искоренить такое зло в новом мире и решить наши с Ирой проблемы выживания.

Я долго обхожу под умением слева парк, посматривая на дорогу, через двадцать минут замечаю солидный силуэт какого-то американского пикапа, спрятанный в двадцати метрах от дороги.

Теперь у бандитов все машины, имеющиеся в поселке, можно сказать, что в личном распоряжении, как и все молодые женщины и девушки тоже приватизированы в приказном порядке, используются по назначению, как братве потребуется.

Об этом я догадываюсь, потому что редкий в наших местах образец американского автопрома, мечта каждого реднека, на огромных колесах и весь увешенный хромом, принадлежал раньше семье одного из местных предпринимателей, управлявших городским рынком. Я даже немного знаю этого парня, смуглого, веселого армянина, раньше катавшегося на тюнингованном пикапе, с которым учился в параллельных классах в одной городской школе.

Про приватизацию женщин мысль приходит мне тогда, когда я вижу водителя пикапа, одного из в прошлом известных местных хулиганов, похоже, что срочно призванного в банду в связи с массовым выходом в тираж остальных заслуженных бандитов. Он стоит, понтово опершись на широко открытую дверку машины, вполголоса общаясь с красивой, вызывающе одетой девицей, которую не понятно зачем братва притащила сюда.

В другой руке он держит рацию, напряженно вслушиваясь в редкие фразы, доносящиеся оттуда и отвечая время от времени на вопросы. Это я понимаю, когда приближаюсь к ним на четыре метра, изо всех сил стараясь, чтобы под ногой не треснул какой-то сучок или незамеченный мной камешек не скатился, привлекая ко мне внимание.

Это проделать достаточно непросто, приходится почти на ощупь чистить себе дорогу. Зато через пару минут я занимаю удобную позицию и могу видеть обоих молодых людей, оставленных в тылу засады.

Зачем здесь оказалась эта девушка, я понимаю после первых же произнесенных ими фраз.

– Виталик, ну зачем я здесь нужна? – таким дружески-требовательным голосом тянет девица, одетая в платье, ничего не прикрывающее сзади и почти ничего – спереди.

Кажется, я понимаю, зачем братва прихватила такую фифу сюда, в выезд на боевое задание.

Такой троянский конь, очень симпатичный по фигуре и призывно накрашенному красным рту. Ладно хоть, что не на лабутенах, что смотрелось бы очень смешно в наше время и еще в лесу, в модных ботинках привезена девица на выданье, но, все равно, на высоченном каблуке.

На выданье, скорее всего, именно нам.

– Оля, зачем, зачем.. сказал Жерех тебя взять и инструкции Валету выдал, я тут не при делах, – достаточно вежливо отвечает мой ровесник, – Не стоит злить его, вот тебе мой дружеский совет.

Девица закуривает и делает глоток из серебристой фляжки, спрятанной где-то под подолом платья.