– А как же мне… а если вдруг? – мямлила я, перелезая через оборудование ближе к своему бригадиру.

– А ноги тебе на что? Если «вдруг»… Мой тебе совет: просто беги! – веселился Путник. – А скажут «ложись!», сразу ложись! Желательно в удобную позу!

Они переглянулись с Марком и тихо захохотали.

– И вообще, стажер, – холодно добавил бригадир, уперев в меня гранитный взгляд. – Если что-то непонятно, спрашиваешь не у Лизы, не у Михи, не у родителей и даже не у господа Бога, а у меня. Поняла?!

– Мы въезжаем в город, – Путник кивнул головой в сторону окна. – Смотрите.

Город выглядел неприветливо. Туман рассеялся, и с серого холодного неба накрапывал дождь. На дороге замаячил пропускной пост: окна заколочены досками. Ветхий шлагбаум медленно поднялся.

– Пропуск! – мужик в грязном защитном костюме высунулся из окна.

Марк показал жетон.

– По улицам не шляйтесь! Опасно! – крикнул охранник и тут же захлопнул стальную заслонку.

Сверяясь с навигатором, мы долго искали свободный проезд к больнице. Дороги… то ямы, то болотная жижа. На одной улице уткнулись в ржавый автобус без колес. Две другие были перекрыты сеткой рабицей, на которой болтался знак «кирпич». Город напоминал поле боя с остатками баррикад.

Медкар еле пролез через заросший репьем железнодорожный переезд. Мимо проплыл завод без стекол с егозой поверху.

Из мглы выступил край торгового центра.

– Наконец-то цивилизация, – Путник посмотрел в окно и криво улыбнулся.

От места шумной торговли остались только ряды торчащих арматур в черном провале бетонных плит да оторванные рекламные щиты.

Старые типовые пятиэтажки угрюмой грядой нависли над нами. В пустых дворах детские качели стонали на ветру.

На боку кирпичной трансформаторной будки кто-то коряво вывел черным: «Бегите отсюда».

Город умирал, как чахоточный больной. Хрустел кирпичной и бетонной крошкой, звенел выбитыми стеклами, пропитывался плесенью.

Пустота улиц и дворов так давила своей безысходностью, что хотелось встать посреди главной городской площади и крикнуть: «Есть кто живой?»

Медкар затормозил. Марк с Путником засуетились возле приборов, достали оружие.

– По тепловизору холодный, – Мишка пожал плечами.

– Холодный – это да. Вопрос в другом – мертвый или нет?

– Товарищ главврач, – Миха брезгливо сморщил нос, – ну его! Поехали дальше, живодерку вызовем, их это работа. Зубища обалдеть. Вдруг очухается?

– Да его зверье на куски растащит раньше, чем они приедут. Крысы да собаки бездомные…

– И че теперь?

– Проверю, что за мутант. Потом хотя бы видео в штаб отошлю, пусть разбираются, что за новая мутация и откуда ей тут взяться, – главврач кивнул Мишке через плечо. – Прикроешь меня со спины.

– На одно место приключений ищем. Чесслово!

– Миха, тот, кто больше знает, выживает лучше, чем неуч, – Марк поправил маску, приставил к плечу оружие и процедил сквозь зубы: – Я лучше эту тварь дохлую сейчас рассмотрю. Отсканирую, изучу, чем с живой такой в подворотне столкнуться и в штаны наложить. Раз увидел, уже, считай, к встрече готов! Психология!

Они спрыгнули с подножки медкара. Марк медленно пошел вперед, смотря через прицел на крыши и подъездные двери стоявших поблизости пятиэтажек. Вооруженный Путник занял позицию у машины, просматривая городской пейзаж за спиной Марка.

Мы прилипли к окну, слушая через наушник их тихие голоса: «Марк, чисто». И вскоре ответ: «Понял».

На дороге развалилось двухметровое нечто. Без шерсти, бледно-синюшное, с шестью жилистыми лапами. Голова смятая, бугристая, с тремя глазницами, причем средний глаз явно недоразвит. Чересчур выпуклые лобные доли проваливались в углубление, где, согласно земному строению черепов млекопитающих, должен быть нос. А ниже оскаленная пасть невероятных размеров.