– Удивлен, иномирец?

Оборотень скосил глаза – в нескольких шагах от него в траву упали еще две маски, а те, кто их носил мгновение назад…

Гхолал оглушительно расхохотался, но тут, же сморщился от острого укола боли в груди – взглянул на Элмтора.

– На что ты рассчитывал?

– На то, что ты развернешь коня и поскачешь обратно…

– Нет, – покачал головой оборотень, – на что ты рассчитывал, когда для защиты своего хозяина решил собрать отряд из баб…

– Ты только что назвал меня рабом?! – громоподобно взревел Элмтор.

Гхолал повернулся к той, которую минуту назад швырнул в траву:

– Не видела, куда мой конь ускакал?

Подобие селения появилось для Гхолала неожиданно – мгновение назад он с тихой руганью тащил сквозь кусты упирающуюся лошадь, которой оказался его конь, а сейчас с удивлением и радостным предвкушением отдыха вдруг увидел широкую поляну, огороженную от стены леса пепелищем множества костров. На оборотне скрестились семь пар женских глаз – Гхолал невольно усмехнулся.

– Не тесно во рту от зубов? – к нему моментально направилась высокая обладательница ослепительно-белых волос и короткого копья в мускулистых руках.

Оборотень чуть повернул голову, не переставая смотреть на приближающуюся воительницу:

– Элмтор, они все – девственницы?

Обладательница копья задохнулась от возмущения, ее лицо мгновенно налилось кровью – Гхолал широко улыбнулся:

– Расслабься, – это комплимент…

Наконечник копья пронесся в нескольких миллиметрах от лица оборотня, с хрустом вонзился в ствол стоящего в паре шагов позади дерева. За спиной блондинки блеснул на солнце наконечник сорвавшейся с тетивы стрелы – боковым зрением Гхолал успел заметить брошенное в его сторону еще одно копье прежде, чем кровавая пелена болезненного превращения застлала глаза. Могучей, стремительно зарастающей черной шерстью рукой отмахнулся от стрелы и копья, словно те были соломинами, вдохнул поразительно чистый, раздувающий легкие лесной воздух, чтобы в следующий миг оглушительно взреветь. Чудовищная сила, разрывающее на части ощущение абсолютной свободы…

Люди, что они могут?.. Беспомощные, они пали на колени, зажимая руками уши… Ничтожные, как они смогли так долго существовать в мире, где выживает сильнейший?..

В какой-то момент Гхолал перестал видеть перед собой рухнувших под его громоподобным ревом людей. Они превратились в насекомых, чья жизнь не имеет для него никакого значения – он мог смотреть на них, если попадали в поле его зрения, или раздавить ногой из-за плохого настроения. Их много, но их количества не хватит, чтобы взять от жизни больше, чем им отпущено. Чтобы забрать чужое, нужна сила и смелость, а откуда им взяться среди тех, кто, подобно трусливым овцам, сбиваются в огромные толпы, чтобы хвастаться друг перед другом своим бесстрашием? Поодиночке они быстрее сдохнут от собственного страха, чем встретятся с кем-то, кто действительно мог бы их прикончить…

Гхолал ощутил острый укол презрения ко всей человеческой расе, далеким отголоском сознания вспомнив, что сам принадлежит к ней с момента рождения. Могучий голос внутри, словно несокрушимой броней защищающий то, что принято считать душой, от людских слабостей прогремел, что человек с именем Гхолал умер в тот момент, когда встретил Мортема, чтобы заменить его именем свое, а жалкую человеческую оболочку – панцирем стальных мышц зверя, пережившего всю лютость забытых веков…

…На него смотрели с ужасом в глазах и сильной дрожью в руках. Даже Элмтор, огромный и суровый, молчал, пряча голос, который мог выдать страх, терзаемый изнутри подобно огню – Элмтор не сводил с Гхолала глаз, словно боясь пропустить следующее превращение.