– Почему ты не сказал об этом в нашем мире?!

– А что бы вы мне ответили?! – удивился Крысий Глаз. – Я был бы послан подальше…

– На что ты рассчитываешь теперь, когда мы все знаем?! – вскричал Сот.

– На силу твоего перстня.

– Магия делает мысли реальностью! – пожилая женщина положила обе руки на плечи вздрогнувшего от ее прикосновения Сота. – Сильная воля позволяет человеку преодолевать боль, страх, противиться смерти, но эта же воля, питаемая магией, способна предотвратить все страшные события, могущие обрушиться на человека. Ты узнаешь заклинания, которые защитят тебя от стрел и клинков, научишься атаковать в ответ, не оставляя врагу ни единого шанса на спасение – каждый магический перстень стремиться сохранить жизнь своему хозяину, но не каждый хозяин может помочь ему в этом. Ты – сможешь!

* * * * *

После завтрака – или обеда? – Гхолал, так и не разобравшись, какое сейчас время суток, с трудом встал из-за стола. Желание завалиться спать крепчало…

Крысий Глаз провел его с Сотом через несколько коридоров, каждый из которых охранялся огромными воинами. Они отводили взгляд, когда на них смотрел молодой властелин все еще неизвестной Гхолалу страны, но с лютой злобой впивались глазами в следующих за ним гостей. Оборотень, оценив ширину плеч и размеры кулаков охранников, а также примерно сосчитав количество воинов, встреченных им с момента появления здесь, с досадой понял, что эти суровые гиганты и составляют всю сотню, что Крысий Глаз спрятал от глаз Туггарта в этих коридорах.

Когда свет факелов сменился солнечным, Гхолал почувствовал на лице тугие потоки горячего воздуха. Увидел невысокий каменный забор, за ним – спускающуюся к реке тропу, заканчивающуюся коротким деревянным помостом. У помоста качалась на слабых волнах узкая лодка с торчащими из нее двумя веслами, а рядом, свесив ноги в воду, сидел худой мальчишка и тыкал ножом в доски помоста.

– Бездомные, – произнес Крысий Глаз презрительно, – здешние места слабо обжиты, в основном используются для целей подобных моей – спрятаться от всего мира. Именно здесь, вдоль рек и озер, и живут эти брошенные родителями дети. Ловят рыбу, птиц в прибрежных кустах, но чаще стучатся в двери редких здесь домов и умоляют дать им работу. Готовы делать все, что угодно, за еду и крышу над головой.

Гхолал бросил взгляд дальше, миновал реку, скользнул по залитому, сверкающему в солнечных лучах ее противоположному берегу, добрался до невысокого леса. Чем дальше смотрел оборотень, тем толще и выше становились деревья, чтобы затем слиться в сплошную темно-зеленую полосу, подпирающую острые горы вдалеке.

– Скольких ты приютил? – услышал голос Сота.

– Лишь одного, – Гхолал невольно посмотрел на мальчишку на помосте, – он мне как сын, мать его любит, кормит как родного…

– И что ты заставляешь его делать? – спросил оборотень.

– Учиться драться на мечах и колоть копьем, – взглянул на Гхолала Крысий Глаз, – как только мы будем готовы уйти отсюда, мы уйдем, но я не хочу, чтобы он вернулся к прежней жизни с моим уходом.

Крысий Глаз вновь повернулся к мальчишке:

– Зная, с какой стороны браться за меч, он сможет прорубить себе дорогу в другую жизнь – или умрет, сражаясь за нее. Но не будет, как ничтожество, мыть полы в чужих домах и кормить свиней тем же, чем в тех домах будут кормить его…

Гхолал услышал, как заскрипела кожа на стискиваемых кулаках молодого властелина, затем услышал Сота:

– А ты спросил его, хочет ли он быть воином?

– У него нет выбора, – жестко ответил Крысий Глаз, – магии учиться дольше и сложнее без единой надежды на то, что она сможет тебе в чем-то помочь. Острый клинок гораздо понятнее – если ты не вонзишь его в тело врага, он вонзит клинок в тебя.