– Зачем нам ее захватывать сейчас? Тварь, которая торопилась меня туда притащить, сдохла…

– Затем, чтобы узнать, какие твари там еще могут быть! – зло перебил Сгомд.

– И ты хочешь, чтобы я повел вас туда? – вновь спросил Сот. Мимо прошел Гхолал, сверкнул в темноте глазами, и Сот произнес жестким голосом:

– Ты, Элмтор, и твой боец – обычные воины. Вы обучены сражаться против людей, и я уверен, в этом вам мало равных. Но Гхолал и я – универсальные убийцы. Я не хочу, чтобы вы сложили головы зря – в той крепости, куда отправимся мы с Гхолом, вас ждет лишь смерть!

Даже в темноте Сот увидел, как от гнева начали вылезать из орбит глаза Элмтора. Предчувствие удара кулаком или мечом подтвердилось легким покалыванием перстня. То же самое предшествовало удару разъяренного Геррапа, когда Сот, пытаясь донести до Ласколы всю жестокость Адолрона, влепил ей пощечину…

– Нет, они идут с нами! – громкий, властный голос Гхолала разорвал возникшую тишину. – Тварь, что явилась сегодня, не самая страшная в армии Туггарта – в этом я уверен! И в грядущей битве им придется научиться убивать не только людей. Поэтому я искренне надеюсь, что в крепости, куда мы собрались, найдется хоть один жуткий монстр, против которого и выступят Элмтор с…

Оборотень вопросительно взглянул на Сгомда, вынудив того поспешно назвать свое имя. Гхолал посмотрел на обоих, как командир взвода на новичков – его нечеловеческие глаза вспыхнули багровым огнем:

– Если вы не передумали!

После отъезда Гхолала и Элмтора Сот провел несколько крайне неприятных для него часов. Мучения начались, едва в комнату вошла пожилая женщина, которую Крысий Глаз звал своей матерью. Ее голос привел Сота в бешенство раньше, чем она договорила первое предложение. Потекли рассказы о том, насколько жутким может быть будущее, если победа в братской войне достанется Туггарту. Сот кивал, стиснув зубы, и гадал, когда разменявшая несколько десятков лет женщина приступит к азам здешней магии, которые, как уверял Крысий Глаз, Соту следует узнать в первую очередь. Но голос, словно ножом режущий слух, не смолкал, изредка прерываясь резкими вдохами, словно пожилая женщина торопилась рассказать все, что знала – спустя какое-то время Сот начал с надеждой поглядывать на дверь, ожидая, что она вот-вот распахнется под ударом Туггарта, который ввалится сюда с ордой безумных убийц…

Перед ним появилась кружка, до краев наполненная пенящимся напитком, по запаху отдаленно напоминающим пиво – подняв глаза, Сот увидел, как женщина жадно пьет из такой же кружки. Над ухом раздался голос ее сына:

– Она чувствует скорую гибель. Постарайся запомнить все, что она скажет…

– Чью гибель? – резко спросил Сот. Вдруг стало страшно – без могучего непобедимого зверя, в которого превращается Гхолал, и он, и Крысий Глаз, будут размазаны по стенам, как мухи, кто бы ни пришел за их жизнями.

– Свою.

Сот вонзил глаза в напряженное лицо будущего правителя земель, в войну за которые он ввязался из-за призрачной надежды, что подарил оборотню Крысий Глаз. Мечта, что далека настолько, насколько не вообразить, ничтожный шанс обуздать неведомое создание, пересекающее миры, словно реки корабли, завладела Гхолалом. Сот видел в его глазах огонь, бушующее пламя Мортема, и почувствовал холод в сердце – кто из них сильнее стремиться покинуть Адолрон?

– Мы можем уйти, – вскочил Сот, – у тебя есть безопасные укрытия, где я могу без спешки выслушать твою мать?

– Не стоит дразнить смерть, – покачал головой Крысий Глаз, – избежав ее раз, во второй она причинит тебе гораздо больше страданий. От ее удара не увернуться, а время, которое ты потратишь, пытаясь спастись от неизбежного, лишь разозлит ее…