Немного погодя дирижабль стал мягко давить на грудь как бы невидимой рукой, увеличивая давление все больше и больше, и Рами захотел скрыться от его глаз. Как часто его посещали такие мысли. Желание исчезнуть. Избавиться от всего одним махом, плавным и неторопливым. Стереть все начисто. Tabula rasa [12]. Это не моя война. Это не мой Израиль.

Объясните мне тогда. Убедите. Откатите камень назад. Верните Смадар. Всю Смадар. Верните мне ее обратно, зашитую и красивую, с карими глазами. Вот все, чего я прошу. Я прошу слишком много? Я больше не буду ныть, не буду плакать, не буду жаловаться. Зашить небесной нитью, вот все, чего я прошу. И верните Абир тоже, ради Бассама, ради меня, ради Сальвы, ради Арин, ради Хибы, ради Нурит, ради всех нас. И раз уж мы начали, верните Сиван, и Ахуву, и Далию, и Ямину, и Лилли, и Яэль, и Шуламит, и Халилу, и Сабах, и Дзахаву, и Ривку, и Ясмине, и Сару, и Инаам, и Аялу, и Шарон, и Талию, и Рашиду, и Рахель, и Нину, и Мариам, и Тамару, и Зухаль, и Риву, и всех остальных под этим палящим убийственным солнцем. Или я прошу слишком много? Много?

Он чувствовал, как мотоцикл ревет и скачет под ним по дороге домой. Сев в кабинете, он закрыл занавески и переставил фотографии на рабочем столе.

Смадар. Из «Песни песней». Виноградная лоза. Распускание цветка.

Абир. Из древнеарабского. Аромат. Благоухание цветка.

Когда он ездил на мотоцикле, его остановили лишь однажды. Ему рассказывали, что объездную дорогу закрыли со стороны Западного берега, но это был самый простой и быстрый способ добраться домой. Дождь молотил по железным покатым крышам. Он решил рискнуть. Да и что могло случиться: его остановят, допросят, развернут обратно?

Рами знал, что даже в его возрасте у него была озорная улыбка, пухлые щеки и мягкий тусклый взгляд. Он нагнулся и прибавил газу. Мотоцикл поднимал и разбрызгивал грязные капли воды.

Внезапно включился прожектор, страх прострелил его вдоль по спине. Рами сбавил скорость и выпрямился. Визор запотел от влаги и капель дождя. Свет прожектора охватил его целиком. Он затормозил в кольце света. Заднее колесо немного занесло из-за дождя.

Ночь разорвал крик. Охранник трясся, пока бежал к нему под ливнем. Свет от прожектора рассекали серебряные дротики хаотичных капель дождя. Офицер ткнул ружьем в сторону шлема Рами. Рами медленно поднял руки, открыл визор, поприветствовал его на иврите,