Жаркое светило медленно поднималось к своему зениту и его слепящие лучи, обрамлённые круглым потолочным окном, неуклонно ползли по просторной пустой комнате от выбеленных стен к изголовью большой кровати.

Немного прикрыв зелёные реечные ставни, свободно пропускавшие ароматный уличный воздух, но не горячие солнечные лучи, Тошиюки опустился рядом с окном на колени и, положив перед собой убранные в ножны с камоном Симадзу мечи, попробовал медитировать, чтобы хоть как-то заглушить сильный приступ вновь накатившей головной боли.

За окном играли дети, гудящие, словно маленькие моторчики. Насекомые трудолюбиво кружили над многочисленными цветами, заполнявшими маленькую площадь перед гостиницей. Тонкий ветерок приносил запах, разогретой на солнце, зелени травяного моря, подступавшего своими красочными берегами к правому крылу отеля, отделённого от волнующихся стеблей низкими ступенями набережной.

Тошиюки отпустил своё дыхание, медленно смешивая его с эфиром прекрасного окружающего мира, отпустил мысли, позволив им не исчезать, но свободно плыть, подобно бескрайним зелёным волнам. Сознание поднималось все выше, оставляя спрятанное в голове беспокойство, возносясь к лику, плывущих в голубом небе, далёких лун и к, скрытым за пеленой дня, далёким звёздам. Вдруг ужасный, непонятный, непереводимый, рвущий на части, голос ворвался в сознание, выжигая, словно раскалённым клеймом, на нем символ смертельной опасности.

Тошиюки схватился за меч. Едва выдвинув меч из ножен, он интуитивно отбил лезвием острые кунаи, пробившие деревянные жалюзи, затем резко прильнул к полу и откатился под защиту толстой стены.

Прошла минута, и в дверь постучали.

– Эй! Ка тебя там?! Симадзу! – услышал он за дверью дерзкий девичий голос.

Тошиюки бесшумно кувыркнулся к двери, быстро поднявшись на ноги, направил остриё меча на стоявшего за дверью незваного гостя и, резко открыв дверь, сделал смертельный выпад. Кейлин едва увернулась от летящего в её голову острия и, не секунды не медля, бросилась на Тошиюки, сбив его с ног. Но Тошиюки тоже не растерялся, утянув Кейлин за собой, перекатился назад на спине и, со всей силы оттолкнув её ногой, выбросил через разлетевшиеся в щепки жалюзи, прямо со второго этажа на улицу. Симадзу выпрыгнул за ней в окно и, едва приземлившись на каменную мостовую, горько пожалел о своём поступке. Как только Тошиюки коснулся площади, она резко ощетинилась сотнями острых игл, самые длинные из которых застыли лишь в миллиметре от его шеи.

– Ну, нет! Никто не смеет выбрасывать Кей из окна, кроме меня, – сурово пригрозила стоявшая у входа в гостиницу невысокая девушка в широкополой шляпе и, приподняв немного головной убор, вытерла ладонью пот с нежной кожи. – Тебя разве не учили элементарному гостеприимству?

– Так-то я гостеприимен, конечно. Но только не когда гости, вместо приветствия, метают мне в голову кунаи. – приподнявшись на цыпочках и вытянув шею, силясь избежать острых игл, ответил Тошиюки.

– Да о чем ты вообще?! – раздражённо осведомилась Кейлин, поднимаясь с белой мостовой. – Мы увидели тебя на площади и просто решили зайти поздороваться. Ты ведь не против, Симадзу?

– Да, как-то я не ждал сегодня в гости предателей.

– Брось. Не только нас разыскивают отряды зачистки, но и тебя тоже. Не думай, что ты лучше лишь потому, что у тебя обстоятельства сложились иначе. Итог-то один и тот же, и враги у нас, вроде как, общие.

– Так что, пригласишь нас на чай? – поинтересовалась Иштар, медленно приближая острые иглы к шее. – Или вы хотите с Кей всей Ноелани рассказать ваши душещипательные истории?