Не особо заботясь о своем платье, более подобающем лесному бродяге трапперу, чем пажу, Анн-Франсуа осведомился о том, кто будет сопровождать госпожу де Пейрак, потом принялся с превеликим тщанием изучать содержимое черепаховой, инкрустированной золотом шкатулки. Во внутреннюю сторону ее крышки было вделано зеркальце, в которое при удобном случае можно было бросить беглый, осторожный взгляд. Он проверил наличие гребней и щеток и коробочек с румянами. Достаточно ли шпилек для волос? Есть ли нюхательная соль на случай обморока? Есть ли пастилки с гвоздичным маслом, которые надо грызть, чтобы подавить тошноту? Надушенные кружевные носовые платки, чтобы обмахиваться, если станет дурно? Так случилось, что дамы, на службе у которых он когда-то состоял, были особенно подвержены недомоганиям. Жизнь маленьких пажей при дворе была нелегка, но тогда он прошел хорошую школу, и сейчас вся сноровка тотчас к нему вернулась. Анн-Франсуа, со своими красивыми глазами, грацией, индейским нарядом и вдруг откуда-то взявшейся серьезностью, был полон очарования. Он сказал, что ему надо дать дополнительные указания Нильсу и Тимоти, которые должны держать накидку графини, и что, если господин и госпожа де Пейрак пока в нем более не нуждаются, он подождет их на палубе. После чего Анн-Франсуа вышел, унося с собою черепаховую шкатулку.

Анжелике вдруг захотелось взглянуть на вампум, который весной ей подарил Уттаке, вождь ирокезов, в знак заключенного между ними союза.

Чтобы открыть ларец, в котором лежал вампум, ей пришлось побеспокоить кота, который разлегся на его крышке. Этот кот, сопровождавший ее еще со времен Голдсборо, совсем не одобрял той суеты, которая с самого рассвета нарушала спокойное течение его дня. И сейчас он притворялся, будто крепко спит. Разбуженный, он потянулся с видом величайшего неудовольствия и стал, скучая, наблюдать, как Анжелика достает из шкатулки пояс, сделанный из мелких белых и синих ракушек, которому индейское предание приписывало силу талисмана.

Вампум считался не менее ценным, чем золото или серебро, а тот, который вождь ирокезов подарил Анжелике, был и вовсе бесценен, ибо олицетворял собою настоящий мирный договор.

Уттаке, вождь союза пяти ирокезских племен, слыл самым свирепым врагом Новой Франции. Однако договоренность с Жоффреем де Пейраком и Анжеликой, которые тоже были французами, несколько смягчила его ненависть к канадским бледнолицым.

Воодушевленная уверенностью в конечной победе, Анжелика положила вампум обратно в шкатулку и, обращаясь к коту, сказала:

– Возрадуйся, малыш, этим вечером ты окажешься в Квебеке и сможешь вволю поохотиться на мышей на улицах настоящего города.

Приключение начиналось.

Она снова взглянула на Жоффрея де Пейрака, своего супруга, свою любовь, который в очередной раз преспокойно шел на немыслимый риск, могущий привести как к победе, так и к поражению.

«Как он велик, – сказала она себе, – он почти чужой, так он отличается от всех остальных. Он не может не победить. Всегда и во всем. Сегодня день возрождения».

И Анжелика оперлась на предложенную им руку.

– Вперед, сударыня, – сказал он. – Вперед! Квебек ждет вас.

Ей стало холодно, как только она вышла на верхнюю палубу. Здесь стоял невообразимый шум. Гам голосов матросов, взбудораженных последними приготовлениями к высадке на берег, смешивался с гвалтом, который доносился из города и усиливался эхом, отражавшимся от береговых утесов.

Почему в салоне «Голдсборо» ей казалось, будто снаружи царит тишина?

Из города неслись звон колоколов и крики людей, сливающиеся в немыслимый гул, похожий на дыхание моря в приложенной к уху раковине.