Выпустив руку отца, Онорина присела в глубоком реверансе перед господином де Фронтенаком, затем после недолгого раздумья – перед Пиксаретом, после чего, сочтя свою задачу выполненной, бросилась вперед.

Анжелика было подумала, что ее маленькая дочка бежит к ней, но нет, она направилась к господину де Ломени-Шамбору, которого ее зоркие глаза приметили, едва она ступила на площадь. Мальтийский рыцарь, растроганный ее бесхитростным порывом, поднял ее на руки и прижал к своему серебряному кресту.

– Вы подарите мне нож для снятия скальпов? – спросила у него Онорина после того, как он расцеловал ее в обе щеки. – Вы с господином д’Арребу обещали мне его, когда приезжали к нам в Вапассу.

Рыцарь удивился, так как это обещание совершенно вылетело у него из головы. К счастью для него, вниманием Онорины завладели дамы и кавалеры, которые хотели обнять и поздравить с успехом прелестную девчушку.

В Квебеке, несмотря на все усилия губернатора, официальный протокол никогда не соблюдался долго. Появление маленькой девочки растопило лед, и все принялись знакомиться. Господина д’Арребу окружили друзья, которые были счастливы увидеть его вновь, потому что многие полагали, что по прибытии во Францию он угодит в Бастилию, и его опала всколыхнула всю колонию.

Между тем Фронтенак, несмотря ни на что, все же старался осуществить кое-какие официальные контакты. По крайней мере, он представил графу и графине членов гражданской и военной администрации.

После военного коменданта и его офицеров были представлены члены Высшего совета: господа Гобер де Ла Меллуаз, Магри де Сен-Шамон, Обур де Лоншан, Базиль, Голлен, прокурор Ноэль Тардье де Лаводьер и секретарь канцелярии суда Николя Карбонель.

Каждому из них Жоффрей де Пейрак кланялся и говорил несколько слов, а Анжелика старалась и на сей раз удержать в памяти хотя бы некоторые из всех этих имен.

В свою очередь граф представил своих сыновей, капитанов кораблей, офицеров, оруженосцев и, главное, посланника короля господина де Барданя, который терпеливо ждал своей очереди.

Анжелика, стоявшая справа от губернатора Фронтенака, находилась совсем близко от господина де Барданя, когда тот вручал губернатору свои верительные грамоты и прочие бумаги, в то время как граф де Пейрак в нескольких словах объяснял, при каких обстоятельствах он имел удовольствие помочь представителю его величества, когда тот попал в переделку на реке Святого Лаврентия.

Наконец Анжелике удалось приблизиться к Жоффрею. Она смотрела на него, и ее глаза сияли. Он взял ее за руку и украдкой поцеловал кончики пальцев.

– Ну, что я вам говорил, – тихо сказал он. – Они победили!

– Кто победил?

– Ваши зеленые глаза!

– О Жоффрей, я уже думала, что все пропало. Что это был за пушечный выстрел?

– Пока не знаю. Возможно, стрелял какой-нибудь перевозбудившийся малый. А может быть, это последняя атака вашего друга отца д’Оржеваля.

– Его сейчас нет в Квебеке. Он исчез. Господин де Ломени мне недавно сообщил…

– А! В самом деле!

Он немного подумал и улыбнулся. Анжелика могла бы поклясться, что эта новость не очень его удивила.

– Ну что ж, прекрасно. Одним противником меньше…

Он был совершенно спокоен, и, похоже, ситуация его даже забавляла.

«Что еще он замыслил? – спрашивала Анжелика. – Кто устроил это… бегство отца д’Оржеваля?» Жоффрей как-то намекал ей, что у него на жалованье есть тайный шпион в самом сердце Квебека.

Она с немым вопросом вглядывалась в эти незнакомые лица, такие разные, но все счастливые и оживленные. Похоже, ими овладевала безудержная веселость.

– Я так боялся за вас, – вновь заговорил Пейрак, воспользовавшись тем, что все были заняты разговором, чтобы еще немного побыть рядом с ней. – Этот пушечный выстрел мог иметь катастрофические последствия… К счастью, я получил письмо господина де Фронтенака, в котором он заверил меня, что речь идет о прискорбной ошибке и что теперь все уладилось, несмотря на то что ответ «Голдсборо» был весьма резким.