Ничего, пусть привыкает. И приручается. Может быть, из неё и будет какой-нибудь толк.

Когда Антуанетта пришла к себе в комнаты, на улице уже смеркалось. Спать ещё не хотелось, да после такого насыщенного дня сразу и не уснёшь, можно и не пытаться. На столике возле кровати лежала книга – сборник древних легенд, и ещё одна – записки придворного о нравах при дворе его величества. Первая навевала скуку, вторая – приводила в бешенство. Истории о древних героях в нынешней жизни никуда не годились, а неистребимый фривольный дух, царивший среди наиблагороднейшего дворянства, выводил Антуанетту из себя.

О нет, она не была ханжой, не была она и чрезмерно верующей или опасающейся греха. Ей ли опасаться греха, подумать только!

Антуанетта была единственной дочерью Шарля де Безье, который, в свою очередь, был младшим сыном младшего сына. Он женился на красавице Ивонн ле Во, приданое которой так и не выплатил её брат – всё время отговаривался какими-то причинами, а семья в этом вопросе Шарля не поддержала, и семьи-то той было – старший брат, виконт де Безье, наследник земель и титула, да дальняя родня, которую можно не считать. Так и сказал – что ты за муж такой, что не можешь получить приданое своей жены. Брат Ивонн тоже в конце концов перестал даже упоминать об этом, мол – не было, и всё.

Антуанетта родилась хилой и слабой, но выжила, и со временем уже ничем не отличалась от сверстниц. Ей дали то минимально необходимое образование, без которого нечего делать на рынке невест. Правда, для полноценного вхождения на тот рынок нужно было ещё и приданое, а с этим вышла загвоздка. Поэтому к семнадцати годам жених у неё ещё не завёлся, даже какой-нибудь небогатый сосед.

Родители Антуанетты умерли от морового поветрия один за одним – гнилой весной три года назад. И сразу же на их маленький замок наложил руку дядюшка Филипп, старший брат отца, ему нужно было выделять отдельные владения для младшего сына. Антуанетте было решительно некуда деваться, но – её позвал погостить дядюшка Гастон, старший брат матери. У него не было дочерей, только сыновья, и сначала он растекался мёдом и говорил ласково – мол, она ему тоже как дочка. Однако же, иллюзия скоро закончилась.

К нему приехали гости – охотиться, или плести интриги, кто их там разберёт, уж точно не Антуанетта. И как-то вечером дядюшка не просто позвал её за стол, а велел надеть лучшее платье и красиво причесать длинные тёмные волосы. И сам подливал вина в её кубок, и говорил – пить. Когда совсем стемнело и гости захмелели, взял Антуанетту за руку и подвёл к одному из гостей – приезжему из столицы, она не знала, как зовут этого крупного лысого мужчину, по виду – старше её отца. Дядюшка вложил её руку в руку гостя и строго-настрого приказал ей идти с ним и выполнять всё, что он прикажет.

Антуанетта поняла всё почти сразу, но не сразу поверила. Она не была совсем уж наивной, видела за подобным делом отцовских стражников и слуг в замке. Читала в книгах украдкой, что ради плотской любви люди теряют голову, и что иначе не познать наивысшего земного наслаждения в жизни. Она же не познала никакого наслаждения, только унижение и боль. Тот гость даже не стал её раздевать, просто задрал юбки, и ему хватило. А когда всё закончилось – без единого слова выставил её из своей спальни.

Наутро она попыталась не выйти из комнаты к завтраку, но пришла дядина жена, госпожа Мадлен. Она была худа и костлява, но надменна, как сто дьяволов, и сообщила, что раз её, Антуанетту, в этом доме кормят и поят, то она должна быть благодарна и стремиться помочь родне всеми своими силами. То есть так, как ей скажет старший родственник. Что? Как её теперь возьмут замуж? Да кому она нужна замуж, за ней ничего не дают, и это всем отлично известно! Бесприданницу не сговоришь за выгодного союзника, а сбыть её с рук просто так успеется. Поэтому пока пусть приносит пользу семье, как может. И если Антуанетте что-то не нравится – она может отправляться жить туда, где ей будет лучше. Держать её никто не станет.