И вправду надела ей какие-то серёжки с зелёными камушками, кажется – в золоте. И потом ещё – пяток колец на пальцы обеих рук.

Интересно, это каждый день так ходить, или только в церковь по воскресеньям?

Про краситься Лика даже и не заикалась. Пока. Дальше видно будет.

А дальше её вывели наконец-то из комнат, и куда-то повели. Ещё в какой-то комнате ждал Принц – поклонился, подал руку, они пошли первыми, а сзади – Орельен, Пират, Туанетта и ещё какие-то люди, которых Лика до того не видела и понятия не имела, кто они.

Шли долго – через комнаты, коридоры, залы и лестницы. Пришли к высоким двустворчатым дверям, которые оказались входом в домовую церковь.

Внутри оказалось, что нужно пройти и сесть на лавку возле Принца. Это Лику устраивало. Видимо, им оставили свободные места, или у Принца там были всегда под него зарезервированные. В общем, они сели прямо перед главной частью, как там она называется, алтарь, кажется, и возле прохода. Лика украдкой разглядывала, что там вокруг – куча людей, куча золота на стенах и потолке, и вообще на хрена в эту одежду и в этот ремонт вбухали столько денег?

Пока она думала – началась служба. Языка она не понимала, смысл от неё ускользал, но она честно делала то же самое, что и остальные.

И так целый час, если не больше! Свихнуться можно. Жить неверующей куда проще!

Когда всё закончилось, Принц подвёл её к служителю, который был там главный. Лике ещё вчера сказали, что нужно поклониться и поцеловать руку, она так и сделала.

– Я рад, дочь моя, что ты снова с нами в добром здравии, – проговорил служитель красивым голосом. – Господь сохранил тебя для всех нас, несмотря на все нечестивые помыслы твоего отца, который преступил границу между дозволенным и недозволенным в своих бесовских магических делах, за что и поплатился.

Чего? Ей рассказывали, что графа де Безье отравили. Какого хрена? Что за чёрный пиар, после смерти-то? Или помер, так уже и можно говорить, что вздумается?

Лика подняла голову и заорала бы, наверное, то есть спросила, как думала – какого хрена, как вас там, не запомнила, не смейте говорить гадости про моего отца! Ну то есть, она подумала, что это более нормально, чем просто так стоять и слушать, как поливают покойника, с которым она как бы связана, и который, по легенде, ей ничего плохого не сделал. Уже открыла рот, вдохнула, но тут что-то мягко обхватило её сзади за шею… и Лика поняла, что не может издать ни звука.

Могла только дышать! И разевать рот! И слушать, как встрепенулся рядом Принц.

– Ваше преосвященство, откуда у вас эти сведения о покойном графе? – спросил Принц, да как сурово-то спросил!

– Меня известили, – сказало преосвященство своим красивым голосом.

– Вас обманули, – холодно произнёс Принц. – Граф был добрым католиком, и все его действия, в том числе магические, были направлены во славу господню, – он вежливо поклонился. – Я же, как человек, который вскоре женится на его дочери, заинтересован в сохранении его доброго имени.

– Может быть, и так, ваше высочество, всё это надлежит хорошенько выяснить, – пошло на попятный преосвященство.

– На мой взгляд, выяснять тут нечего, и всё это происки врагов – моих и графа. Но если вас ввели в заблуждение, то наверное, вам ничего не помешает принять моё приглашение на обед?

– Конечно, ваше высочество, буду счастлив принять его, – преосвященство всё поняло правильно.

Далее они так же пафосно пошли на обед. Может, он и был вкусный, но Лике кусок в горло не лез. Она так до сих пор и не могла издать ни звука, только вдыхать и выдыхать. К счастью, к ней никто не обращался. Кроме Принца – тот спрашивал, что ей положить, и она вынуждена была кивать головой, соглашаясь, или мотать, отказываясь. А другие гости за столом болтали, ржали над чем-то, и вообще чувствовали себя нормальными людьми!