– А поехали.

За мостом мы свернули налево, и через десять вёрст дорога упёрлась в большую круглую площадку, на которой среди ограничивающих её строений выделялась похожая на минарет вышка с тремя большими параболлическими дефлекторами.

– Это наш кордон Крайний, за ним начинается заповедник.

По лёгкому мосту мы перебрались через реку и почти сразу упёрлись в тупик с канатным подъёмником, на противоположном конце которого торчала ажурная, крашенная в зелёный цвет смотровая вышка с лифтом.

Наверху с площадки открылся фантастический вид на глубокий каньон, рассекающий заросшую зеленью возвышенность. Ущелье каньона будто бы светилось стенами из бело-розовой вулканической пемзы, и на тёмно-зелёном фоне светлый провал имел ошеломительный вид. Стены каньона представляли собой длинную череду плотно стоящих огромных заострённых кверху колонн разной высоты и формы, что создавало потрясающую картину.

– Это и есть знаменитые Кухтины Баты. Местные ительмены считают, что творец земли Кухта, занятый созданием Камчатки, так редко ловил рыбу, что его лодки-баты успевали окаменеть. Тогда он строил новые, а все окаменевшие ставил в каньоне вертикально.

Полюбовавшись видами, мы вернулись на шоссе. Дорогой Александр продолжал просвещать меня относительно жизни в Лукоморье. Бегущая вдоль левого берега трасса с отличной разметкой могла бы сделать честь и столице, потому уже через полчаса мы домчались до поворота с указателем «Паужетка». Мы повернули, и дорога зазмеилась серпантином вверх по склону вулкана Кошелевского. Под откосом на покрытых красноватым налётом каменистых перекатах громко шумела укутанная паром речка. Вдоль течения, за краем горячего потока росла невероятно причудливая растительность разных цветов от красного до салатового и сине-зелёного. Вода парила, и, чем ближе к истоку, тем больше. А начиналась речка у высокого каменистого обрыва, из толщи которого в нескольких местах вырывались струи горячей воды, спадающие по склону водопадами.

Возле приземистого, похожего на крытый стадион сооружения, дорога свернула на запад и скрылась за склоном. Мы остановились, поскольку на это странное сооружение стоило посмотреть. Вертикально ребристые бетонные стены увенчивал плоский купол диаметром метров сто. По периметру к нему примыкали массивные приземистые цилиндры, из которых периодически вырывались вверх тугие струи пара, образующие над куполом дрожащее марево.

– Это термальная электростанция, – проговорил Александр, что-то набирая на экране коммуникатора, – вон там, – он махнул вправо, – ближе к вулкану находится вторая такая же. Рядом с ней промышленный комплекс и всё производство. Дальше по дороге находится жилой микрорайон Паужетка, а вблизи поля гейзеров – санаторно-курортный комплекс на горячих источниках и тепличное хозяйство.

Александр рассказывал, я внимательно слушал и вместе с тем с высоты вулканического склона рассматривал речную долину и склоны сопок за рекой. Отсюда был прекрасно виден Доброград и расположенная западнее мощная каменистая гряда, выступающая тёмной громадой из яркой зелени и заканчивающаяся острым мысом, нависающим над рекой.

– Саш, скажи, а как здесь людям живётся? Вот здесь, например, станция шумит и серой пованивает?

– Жилой микрорайон построен за склоном, там тихо, спокойно и удобно. Многим нравится, а для вулканологов и энергетиков запах серы, и вовсе, как валерьянка для кошек. Да и красиво здесь. На восходе пар даёт такой необыкновенный ярко-розовый свет, что ради этого горожане специально сюда приезжают. Поехали, нам ещё нужно в порт заскочить.