– Мам, оставь свои бесполезные попытки. – Дверь дочериной комнаты приоткрылась наполовину, и дочь позвала меня: – Иди сюда, я тебе все разъясню. Разгул при мне начался, они еще трезвые были, когда пришли, и не знали, что я вернулась. Обе так орали, что я решила не выходить и дождаться тебя.

– Бедная моя девочка, извини и меня, и моих подруг. Ради всего святого, не обижайся на них. Ты же знаешь, что такого никогда не случалось.

Дочка посмотрела на меня снисходительно и даже покровительственно.

– Да нет проблем. Гуляйте. А теперь расскажу, что поняла из их криков. Кто такой Венечка тебе известно? – Я подтвердила. – А вот про Стаса я не совсем поняла. Они то котом его обзывали, то по имени. Ты бы слышала, какими эпитетами они Венечку крыли!

– А при чем здесь Венечка? Ты, наверно, что-то не так поняла. Воля ходила на встречу со Стасом, потенциальным другом Надежды, а он думал, что приду я.

– Мать, ты не бредишь? – дочь смотрела на меня со смехом. – Да. Крыша едет не только у твоих подруг. Ты сама хоть поняла, что только что сказала? Какой бред?

Пришлось разъяснить дочери обстановку, сложившуюся на тот момент, когда я оставила подруг в своей квартире.

– А, вот теперь я все окончательно поняла, – дочь расхохоталась и долго не могла остановиться. – Мам, ты не поверишь. Нет, правда, такое только в кино случается. Это же Голливуд! Санта-Барбара отдыхает! Да по вашей истории комедию снимать можно. А теперь слушай меня внимательно.

Дочь сделала паузу, а потом торжественно произнесла:

– В кафе Воля Трудовна встретилась с Веней.

Дочь смотрела на меня, ожидая реакции, а я только плечами пожала в знак непонимания, что такого особенного в том, что подруга встретила в кафе «безе».

– Ты не поняла? Не въехала еще?

– Веня помешал встрече Воли со Стасом? Так?

Дочь опять захохотала и покачала головой сначала отрицательно, потом утвердительно, затем снова отрицательно.

– А что тогда? Почему они напились?

– Ма-ма! Стас и есть ваш Веня! Два в одном флаконе. Воля бы не вычислила это, если бы зарезервированный столик не был бы номерным. Она вошла, узнала, где нужный столик, и прямиком туда, а за столиком Венечка сидит, с цветами… Тебя дожидается.

– Нифигасе… – я от неожиданности перешла на инетовский сленг. – Веня и Стас… О боже! Бедная Надька… Вот тебе и «крем взбитый», запеченный в духовке при определенной температуре… Он мне сразу не понравился.

Дочь веселилась, пока я слонялась по комнате и причитала.

– Так значит, он знал заранее, кто именно придет?.. – я все ходила по комнате, заламывала руки и рассуждала под улюлюканья дочери. – Про Надьку мы ему ничего не говорили. И ее он никогда не видел. Теперь все понятно, все встало на свои места. А я еще мучилась над вопросом, что во мне не так. То-то его перекривило, когда мы в Петродворец с Волькой и с ним поехали… Что ж, загул оправдан. Пойду к девочкам.

– Мам, постой минутку. А кто такой Жора?

Дочь смотрела исподлобья, я запаниковала и начала лихорадочно подыскивать приемлемый ответ. Ребенок, мой взрослый и все понимающий ребенок, словно услыхав мысли матери, успокоил меня.

– Я его не успела разглядеть, только слышала, что он пришел. – А потом она лукаво добавила: – И слышала, как ты его послала.

– Значит, ты сделала правильные выводы. Жора – никто, и зовут его никак. Не переживай понапрасну за свою мать. Всё! Отдыхай, а я сейчас быстренько ситуацию на кухне разрулю.

Наше «быстренько» затянулось до утра. А утром, попарившись, выпив по две порции крепкого кофе, свежие и румяные, мы отправились в Эрмитаж – уж там-то точно только достойные, утонченные личности встречаются, всякие проходимцы не ходят по картинным галереям.