– Как зовут тебя, милая? – спросил Лотроб у вошедшей.

– Дрокар, меня зовут. – ответила орчиха, она была молода, но не красива, даже по меркам орков.

– Расскажи нам. Ты видела, что произошло возле лавки с булавами?

– Да видела, конечно. Я торгую разной всячиной, на другой стороне от Мокора, с его булавами. Сначала появились двое, они всё ходили, что-то спрашивали, угрожали, приставали ко всем. Ну а потом подошли другие орки, с огнем на груди. Сказали, что так вести себя не стоит. Один из бунтовавших начал обзываться, и получил по роже. Другой убежал, трусливо оставив его. Потом пришли трое, вон один из них. – Дрокар показала рукой на Арвелиаса. – Оружие они уже держали на изготовке, но те, кто помогал очухаться грубияну, их не видели, я пыталась предупредить, что они сзади, но опоздала, и они начали расправу. Дальше вы знаете.

– Вот так вот?! – сказал Лотроб, и повернувшись к узникам, уставился на них. – Есть, что на это ответить?

– Из какого ты клана, девочка? – спокойно спросил Хрогор, без удивления происходящему, смотря на орчиху.

– А какое это имеет значение? – спросила Дрокар.

– Да, ты к чему это старик?! – отозвался Нозрон.

– А ни к чему. Ты… – указав пальцем на Дрокар, продолжал вождь. – … из клана Огня, было бы удивительно, если бы ты не выгораживала своих. Я ожидал этого. Вы меня не удивили.

– Что… Что ты имеешь в виду? Ну-ка?! – растопырил руки на столе, Лотроб.

– То, что это все – нелепое представление. Я знаю кто за него щедро платит. – спокойно продолжал Хрогор.

– Нет, вождь, то, что сделали твои люди – вот «представление». Свидетели и потерпевшие, могут уходить. – сказал Лотроб. – Пригласите Гока! – сказал он стражнику.

Ухмыляясь Нозрон и Хобор ушли, вслед за Дрокар. В комнату вошел сутулый старый орк, с пером и пергаментом.

– И так, Гок. Записывай. За совершенные преступления, девятнадцатого числа, сентября восемьсот тридцать первого года, в городе Болгот. За убийство трех орков, все члены клана Синего Волка, приговариваются к трем годам заключения. Поставь сегодняшнюю дату. – диктовал Лотроб, возвращаясь к столу.

– Сделано, управитель. – сказал Гок, дописывая.

– Можете ничего не писать, не утруждайтесь. – сказал Хрогор, от дерзости Лотроб остановился и не дойдя до стола так и застыл.

– Не понял, вождь?

– У нас есть другие дела, чем сидеть в твоей Конуре.

– О чем это ты? – спросил, как бы, не понимая Лотроб. Гок тоже недоуменно посмотрел на своего управителя.

– У нас есть право рискнуть своими жизнями на Арене. Мы выбираем этот вариант. – сказал Хрогор, подмигнув Арвелиасу. Тот улыбнулся.

– Ты думаешь умный, да? А вождь? Ха ха. А я принимаю это, твое право. Только вас вот восемь должно быть, и я выставлю против вас тоже восьмерых. Понимаешь, о чем я? – с оскаленной улыбкой наклонился, подошедший Лотроб.

– Конечно, у нас есть легкий раненный, и тяжело раненный. Ты имеешь в виду, что у нас нет шансов.

– Конечно старик, ты ведь не знаешь, что вас ждет. – видно как внутри его наполняла ярость и веелье. -Всё принято… При-ня-то! Гок напиши! Нет, лучше найди владыку. Скажи, завтра его ждет лучшее событие. – сказал Лотроб в суматохе, от счастливого случая. – Ты же знаешь, что вас зароют вождь?!

– Я верю в своих орков. Потому знаю, что завтра мы выйдем на свободу. – сказал, гордо подняв подбородок, Хрогор.

– Всё..! Вон. Вооон…! – протянул Лотроб, ехидно растягивая слова.

Вернувшись в камеру, они поделились новостью с другими. Их новый знакомый спал, и не общался. Оркор воспринял новость с радостью, остальные спокойно. За ужином (если так можно назвать, то что им принесли) они обсудили план, было решено, что как бы не храбрился Алмокор, его пребывание на арене будет состоять в лежании на песке. По всему было видно, что он и из лука не сможет выстрелить. Пообщавшись, сородичи отошли ко сну.