А в это время Пётр I форсировал переговоры с данией на предмет скорейшего переноса военных действий союзников на землю шонии (швеции) уже в 1716 году. «если царское Величество намерен сильно действовать, – писал посланник Петра князь долгорукий из Копенгагена, – то нужно начать кампанию ранее; в тайных советах здесь, как я слышал, начинают мыслить, что для пользы датского короля сперва добыть Висмар, а потом уж, собравшись, перенести войну в шонию…»

«24 января Пётр выехал из Петербурга вместе с царицею и 18 февраля прибыл в данциг, где находилась главная квартира графа шереметьева, – писал с.М. соловьев в «истории россии с древнейших времён»*. – царь приехал не на радость данцигу: прежде всего он наложил большой штраф на его жителей – зачем торгуют со шведами, зачем в их гавани находились четыре шведских корабля; потом в устье Вислы явились двое русских офицеров для осмотра всех кораблей и для захватывания шведских; наконец, город был обязан построить четыре каперных судна для действий против неприятеля. А между тем, жители данцига были свидетелями приготовления к брачным празднествам: Пётр хотел в их городе сыграть свадьбу своей племянницы екатерины

* соловьев с.М. сочинения: В 18 кн. Кн. 9: история россии с древнейших

времён. т. 17—18 / отв. ред. иванов н.А. – М.: Голос; Колокол-Пресс, 1998.

ивановны с мекленбургским герцогом Карлом-леопольдом. Перенесение военных действий на южный берег балтийского моря неизбежно вело к сношениям с Мекленбургом». но с Англией отношения были по-прежнему натянутыми. Петру необходим был английский флот для блокады Зунда и доставки русской армии в швецию. Англия, желая ослабления швеции, но опасаясь укрепления россии на балтике, не двигалась, как говорили на руси, «ни сёмо ни онамо» – ни туда ни сюда. Георг I хитрил и тянул время. Пётр торопил посланника Куракина ускорить заключение договора с Англией. В сложном переплетении интересов отдельных государств северной европы лишь Пруссия была верна своим договорам и безоговорочно поддерживала русского царя.

Перелом в отношениях с Англией неожиданно произошёл в пользу Петра. резидент царя князь Веселовский сообщал, что 3 февраля 1717 года в лондоне приключился «случай чрезвычайный и очень полезный интересам Вашего царского Величества». был раскрыт заговор шведского министра при дворе Георга I c целью возведения на трон иакова III стюарта. По плану заговорщиков, шведские войска должны были высадиться в шотландии и соединиться с мятежными войсками претендента на трон.

Как был рад Пётр этому событию, видно из его письма адмиралу Апраксину: «ныне неправда ль моя, что всегда я за его (шведского короля Карла XII. – ред.) здоровье сего зачинателя пил? ибо сего никакою ценою не купишь, что сам сделал».

так или иначе, несмотря на интриги и провокации некоторых дворов европы с целью ещё раз осложнить отношения Петра и Георга, пересиливал страх перед союзом шведов с претендентом дома стюартов. другое дело Франция. став в XVII веке сильнейшим европейским государством, Франция ревниво относилась к усилению Англии и, тем более, россии. лишь со смертью людовика XIV наметилось улучшение отношений двух стран.

В марте того же 1717 года Пётр I получил в Амстердаме от графа Александра Головкина донесение. суть его сводилась к тому, что регент при малолетнем людовике XV герцог д’орлеан хочет вступить в союз с Петром I и Пруссией и не будет выказывать в какой-либо форме поддержку швеции.

известие было передано французским министром графом

ротенбургом. Французский двор требовал от русского царя признания законными Утрехского и баденского договоров (по итогам войны за испанское наследство). но Пётр первым условием союза своего с Францией поставил признание всех своих завоеваний, сделанных в северную войну.