Молодые американские учёные, со свойственной им непосредственностью, граничащей с развязностью, закидали её вопросами и насмешками. он сидел далеко от кафедры, поэтому не мог рассмотреть лица. только когда она прошла мимо, покидая зал, он вскочил. да! Это была она. но пока он пробирался вдоль кресел, непрерывно извиняясь, путаясь и застревая в чужих коленях, она исчезла. он не успел рассмотреть её лицо, но узнал по тому щемящему чувству, возникшему тогда, ещё в Чегете, и погрузившего илью на долгие месяцы в состояние тоски и безысходности. и вот, спустя всего полтора года после сША, это наваждение повторяется в Ватикане.
незаметно он дошёл до Пантеона Агриппы. Уникальность Пантеона в своё время его ошеломила. Купол – огромная идеальная полусфера с отверстием в центре диаметром не меньше восьми метров. но дождь никогда не попадает внутрь даже при самых сильных ливнях – так рассчитана аэродинамика восходящего потока воздуха и такова мощь динамического напора! Чудо инженерного решения. и это римляне соорудили 2000 лет назад! А портик украсили циклопическими гранитными колоннами, вывезенными из древнего египта, как и четырнадцать подлинных египетских обелисков, установленных по всему вечному городу от народной площади перед парками виллы боргезе до Пантеона и собора святого Петра. 10
размышляя о непостижимой силе ума древних строителей рима, он, уже успокоившись, подошёл к усыпальнице рафаэля, расположенной в глубине зала, слева от входа в Пантеон. рядом была ещё одна небольшая безымянная усыпальница. на бронзовой плите размером 20×20 см, вделанной в мраморный пол Пантеона, виднелись три, почти стёртые тысячами ног, латинские буквы: G d’O – без указания даты рождения и смерти. Эти буквы, где он их видел? тёплая волна далёкого воспоминания на какие-то мгновения захлестнула его сознание и схлынула, оставив боль и досаду на свою немощную память. над плитой с этими инициалами на коленях стояла женщина.
Это была она. илья Петрович почему-то воспринял факт её появления здесь как нечто само собой разумеющееся. но этот поворот головы и безупречный овал лица… Второй раз за эти мгновения чей-то полузабытый образ начал всплывать в его сознании.
он немного знал французский. было стыдно и неловко подслушивать. но не было силы, способной заставить его повернуться и уйти. тайна, огромная тайна раскрывалась перед ним. она говорила, обращаясь к кому-то невидимому: «Зачем ты покинул меня, любовь моя вечная? За что так наказана твоя Антра, почему я осуждена скитаться среди людей, оплакивая всех близких год за годом, век за веком…» она смолкла. стояла такая тишина, будто весь огромный го-
род замер в скорбном молчании. он вдруг понял, что сам стоит на коленях… Провёл рукой по лицу – рука была мокрой от слёз. и тут он услышал её спокойный голос. Это был голос до боли, до крика похожий на голос его матери, умершей несколько лет назад. не оборачиваясь, на чистом русском языке она сказала:
– Зачем вы преследуете меня, илья? Каждые десять лет я встречаю Вас. Вы уже стали совсем седым. Поймите, это бессмысленно. Я, Антра де ла Фош, не от мира сего. оставаться рядом со мной – значит подвергать себя опасности более страшной, чем смерть.
она обернулась. опять эти глаза, эта бездна. она влекла и то-
мила, лишала воли к сопротивлению.
на всё тело, особенно на грудь, навалилась тяжесть. Как будто дул ветер – тяжёлый, каменный, неподвижный. Это было жутко и непонятно – как он может дуть и при этом оставаться каменным и неподвижным. он вспомнил, что лишь однажды его
охватило такое же состояние. Это было в Париже, в музее орсе. он стоял перед знаменитым «распятием» николая Ге. там, на полотне, был такой же каменный ветер, тяжёлый, неподвижный, леденящий душу. и в этом потоке смерти застыли на крестах три скрюченных человеческих тела. но мёртвая, искажённая страданием голова иисуса упрямо, с вызовом, была повернута навстречу этой каменной неподвижности. Эффект присутствия был таким, что у ильи от ужаса зашевелились волосы на голове. даже рембрандт, даже Эль Греко никогда не погружали его в такое бездонное пространство трагедии. и здесь, в Пантеоне, эта тяжесть навалилась, придавила к