– Охотный ряд!

– Что значит "Охотный ряд”? – недоумевая, поинтересовался я.

– Следующая остановка, – ответила Катя.

В моих штанах что-то завибрировало, а в воздухе раздалась громкая сирена, точно объявили воздушную тревогу.

– Как тебя зовут? – перекрикивая сирену, спросил я.

– Катя…

– А меня Антон.

– Ты еще вернешься? – спросила она, взяв на руки свою пушистую собачку. – Я бы хотела с тобой увидеться и прокатиться на мотоцикле! – Потом подняла голову, ища источник звука. – Это же легендарный "Триумф” 2017-го года?

– Он самый! Откуда ты знаешь?

– Лубянка.

Звук и вибрация в кармане усилились. Катя подошла ко мне и обняла за плечи. Между нами оказался ее пес. Он застонал, а после стал кусать меня за кисти.

– Молодой человек. Молодой человек!

Я открыл глаза. Вместо Катиного симпатичного личика на меня смотрела кривая рожа какой-то тетки. Она дергала меня за руки что было силы, желая поднять с места.

– С вами все хорошо? Вы в порядке? У вас телефон звонит на весь вагон.

– А, телефон… – пытаясь прийти в себя, пробормотал я. – Где Катя и моцик?

– Какая еще Катя? – удивилась тетка с разукрашенным лицом. – У вас телефон трезвонит. – Она кивнула на штаны.

Со второго раза получилось вырубить мерзкий писк таймера и с третьего глубокого вдоха прийти в себя. Меня снова разлучили с моей избранницей, и снова мы так и не доехали до маяка. Не вышло стянуть с девчонки обтягивающий топ и запустить руку в ее трусики.

Тело пробил озноб. Почувствовав, как капельки пота стекают с подмышек к талии, я попытался разобрать, какая следующая станция. Моя. Раскрашенная женщина в берете, которая еще секунду назад пыталась разбудить меня, потеряла всякий интерес. Эта тетка, как и другие пассажиры в вагоне, уткнулась в свой гаджет и сделала вид, что ничего не произошло.

– Чистые пруды, – сообщил мужской голос.

Я встал и почувствовал резкий шлейф кислятины за собой. Воняло так, точно под скамейкой валялась дохлая кошка. Я посмотрел по сторонам, пытаясь понять: унюхал кто-то из пассажиров этот запах или он померещился только мне?

– Да выходи уже. – Меня толкнул коленом какой-то мужик в светло-коричневом пальто.

Из вагона я вылетел, как пробка от шампанского. Сгорбился, словно вопросительный знак, пытаясь понять, что я такого сделал. Люди, выходившие вслед за мной, обтекали меня, как быстрый ручей камень. Выпрямившись, я уперся в своего обидчика железным взглядом, но он не обращал на меня никакого внимания, точно я пустое место. Невидимка. Двери захлопнулись, поезд двинулся дальше. Я проводил этого козла ненавидящим взглядом, а после меня пробрала тоска.

– Ты воняешь как обосранный, – с жутким акцентом сказал Арбоб.

Меня никак не тронул выпад младшего кассира, а вот такие же слова управляющей "Дикси” произвели иное впечатление. Елизавета Михайловна спустила на меня всех овчарок. Она не объясняла, что я плохо выгляжу или жутко пахну, она беспрерывно тявкала на меня, словно на уличную дворнягу. Слюни вылетали изо рта директора магазина, как фейерверк на день города, а ее лицо было таким красным, что она могла вот-вот отбросить концы от высокого давления.

– Тобой что, сортир вытирали? – кричала Елизавета Михайловна. – Ты с бомжами спал?

Я молча смотрел на ее белые туфли-лодочки, как у невесты. Мне стало неуютно от такого напора, поэтому после гневной тирады я закрылся в туалете и вымыл холодной водой подмышки, шею и пах. Туалетную комнату в подсобном помещении проектировал гном, я кое-как смог там развернуться. Да и хозяйственное мыло пенилось неважно.

Когда очистительные работы закончились, я надел форму охранника с гербом, на котором изображался бык, таранивший стальной щит. Видимо, я был тем самым щитом, а животными были все те, кто заходил купить чекушку с плавленым сырком "Дружба”.