День был погожий. Ласковое солнце озаряло лучами чистые городские улочки, лишь изредка прячась за пушистые облака. Всё в жизни складывалось неплохо, и настроение у Александра было приподнятым. Ещё немного, и он увидит ту, о которой не забывал эти долгие месяцы. Его тянуло к Софье с непреодолимой силой. Антонов этому внутренне даже как-то противился, ведь он всегда ставил свою волю превыше чувств. Но сейчас он не мог справиться с душевным волнением, взять его под контроль.

Вот и теперь, когда он направлялся к дому Софьи, сердце его стучало по-особенному, непривычно. Александр знал, что родители Софьи не одобряют их дружбу. Поэтому он не стал заходить в дом, а расположился напротив и стал ждать. Небольшой дом Боголюбских блестел свежевыкрашенными наличниками и как будто улыбался. Или настроение у Шурки было такое, от которого всё вокруг становилось приветливым. Во дворе дома лаяла собака, раздавались голоса. Иногда Александру казалось, что он слышит смех Софьи.

Антонов терпеливо ждал, и скоро его терпение было вознаграждено. Открылась дверь, и из того чужого ему и спокойного мира появилась она. Софья не сразу заметила Александра, направляясь куда-то по своим делам. Шурка незаметно догнал девушку и легко коснулся её руки. Софья обернулась, и Александр вновь увидел чудо, как когда-то в Кирсанове. Глаза её стали такими нежными! Ресницы затрепетали. А Шурка вновь потерял голову. Он видел свою Соню, и вокруг больше ничего не существовало.

– Саша, я так рада! – вымолвила, наконец, девушка. – Я тебя ждала!

– Соня, милая, здравствуй! – влюблённо произнёс Антонов, наслаждаясь своим чувством.

– Почему ты так долго не приходил? – с ласковой укоризной спросила Софья.

– Я не мог, Соня, – просто ответил Александр. – Зато теперь мы можем видеться часто. Я буду жить здесь, в Тамбове.

– Как хорошо!

Молодые люди медленно двинулись вдоль улицы, потом свернули на набережную спокойной Цны. Александр взял на причале лодку и, усадив Софью, направил её по течению. Они смотрели друг на друга и улыбались. Они любили это солнечное небо, эту медленно текущую речку, эти стройные осины и раскидистые ивы на берегах. Они просто любили.

– Знаешь, Соня… – Александр немного замялся от непривычности момента. Смелый и решительный на акциях, в любви он был ещё очень неопытен. – Я не умею красиво говорить. Просто мне кажется, что я тебя люблю.

– Кажется? – кокетливо обидевшись, спросила Софья и притворно надула губки.

– Люблю, люблю, – заторопился Шурка, и они рассмеялись.

Потом Шурка пришвартовал лодку к берегу и сел рядом с Софьей. Он обнимал её, держал за руки, и они долго говорили друг другу разную любовную чепуху.

– Ой, уже смеркается. Мне надо идти, отец с мамой будут ругаться, – спохватилась девушка.

– Соня, давай ещё немного погуляем. Я так долго тебя не видел,– Шурке не хотелось расставаться.

– Нет, так нельзя, – серьёзно ответила Соня.

Антонов взял извозчика, и тот рысью доставил их к дому Софьи. Прощаясь, девушка тихонько прошептала Александру:

– Я тоже тебя люблю, Саша!

Девушка поцеловала Шурку в щёку и быстро скрылась во дворе. А Шурка ещё немного постоял на улице, улыбаясь. Он держался за щёку, как бы пытаясь сохранить поцелуй. Потом Антонов долго бродил по ночным улицам, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Когда Софьи не было рядом, магия её бездонных глаз потихоньку спадала и Александр возвращался к своим делам, к своей второй жизни. Теперь в этом парне жило два человека. Один – нежный, любящий, весёлый и искренний. А второй – жёсткий, волевой, непримиримый, готовый идти выбранным путём до конца, невзирая на любые препятствия. И кто из этих двоих возьмёт в нём верх могло определить только время.