– Это ж спирт! – поморщившись отметила Нина и с претензией посмотрела на мужа. Антон пожал плечами и поднял брови.

– Спирт!

– А чего красный и что там плавает?

– Чернила из Сашкиного фломастера!

– Ты идиот! – однозначно сказала Нина и сделала затяжной глоток из бутылки.

– Вот держи! – Антон протянул супруге мятную сосательную конфету.

– Я читала, – прерываясь от жжения во рту начала говорить Нина, – что напитки и жидкости с собой в самолет брать нельзя.

– Так мы в сумку спрячем! – блеснул изобретательностью Антон.

– Подай идею контрабандистам, а то они бедные мучаются и наркотики в руках перевозят! – сказала саркастично Нина, после чего полицейский, проходящий мимо них, остановился.

– Ой, извините, я просто мужу объясняю, что в самолет нельзя воду проносить.

– Да, нельзя! – ответил грозно полицейский, показывая выражением лица собственную важность. – Все что будет найдено, отправится в мусорное ведро!

После этого страж порядка еще раз пристально посмотрел на сумку и чемодан и пошел дальше.

– Вот видишь, там рентгеном просвечивают все вещи!

– Ну в желудке-то не просветят, – снова блеснул изобретательностью Антон и сделал глоток из бутылки.

– Ты смотри, а то в самолет еще не пустят, пол-литра все-таки!

Когда подошла их очередь регистрации, Антон уже справился с половиной содержимого бутылки и страх полета полностью исчез. Вместе с ним пропала врожденная интеллигентность и он принялся делать замечания и давать советы всем окружающим его людям, включая работников аэропорта. Только благодаря Нине, извиняющейся перед всеми за своего мужа, он остался целым и невредимым. Когда семья добралась до стойки таможенного досмотра, чрезмерная участливость в делах окружающих Антона сменилась полной апатией, он молчал и делал ровно то, что скажет ему Нина.

– Что это за порошок? – спросил таможенник, осматривая большую спортивную сумку, взятую Ниной с собой в качестве ручной клади.

– Манная крупа! – ответила возмущенно Нина, будучи уверенной в том, что русский человек не может не узнать манку по виду.

Таможенник позвал старшего и что-то сказал ему на ухо.

– Прошу пройти за мной! – сказал старший и отвел всю семьи Антохиных в сторону. Сумку он поставил на стол, затем подошел еще один мужчина, который стал бесцеремонно нарушать идеальный порядок в сумке. Старший держал в руке их паспорта и открыв верхний спросил:

– Куда путь держим?

– На отдых в Египет, муж путевку выиграл! – виновато сказала Нина.

– Выиграл? – удивленно переспросил старший. – Я думал, что такое только в кино бывает.

– Нет, он у меня учитель истории, а конкурс был по древнему Египту. Он ответил на все вопросы и победил в розыгрыше, – отчиталась Нина, гордо глядя на «утомленное» лицо своего мужа.

– Ну что там? – спросил старший у сотрудника, проверяющего сумку.

– Да вроде ничего такого!

Старший отдал паспорта Нине.

– В таком случае, поздравляю вас, хорошего отдыха, только мужу больше пить не давайте, а то праздник в траур превратится!

– Спасибо большое! Он у меня вообще не пьет, а тут, на радостях… извините! – быстро и виновато протараторила Нина и задним ходом начала удаляться от старшего сотрудника, одергивая за край футболки Антона, порывающегося что-то сказать на прощание доблестным таможенникам.

Проговаривая, почти про себя, какие-то проклятия роду Антохиных, Нина затолкала своего мужа в зал ожидания и усадила в кресло. Подперев засыпающего Антона с двух сторон сумкой и саквояжем, она села напротив и глубоко вздохнула.

– Мам, а можно мы с Сашей пойдем в Дюти Фри? – спросил Миша.

Не желая спорить и вообще с кем-то говорить, она кивнула головой и дала им на двоих пятьсот рублей. Сил терпеть все происходящее давало желание первый раз побывать за границей на море. Она хотела своими глазами увидеть все то, о чем ей рассказывали подруги, побывавшие в Египте.