Этот нейтральный профессионализм и принципиальность, ценимые во все времена, но особенно в периоды политических конфликтов, Сергей Сергеевич проявлял во всем.

Ради успеха общего дела он мог отказаться от собственных амбиций. Как известно, в 1992 году вместе с Анатолием Собчаком и другими коллегами из Российского движения демократических реформ он написал свой проект нового Основного Закона для страны. Но когда началась работа над окончательным текстом Конституции, он сразу же заявил о необходимости отложить все личные проекты в сторону и относиться к ним лишь как к источнику тех или иных идей, формулировок. Многим юристам и в то время, и сейчас подобный подход к собственным наработкам дается с большим трудом, или не дается совсем.

Сергей Сергеевич обладал уникальной особенностью смотреть далеко за горизонт текущих событий и, оставаясь «на стороне» исключительно одной лишь науки, мог удивительно точно и глубоко оценивать не только юридический, но и политический смысл бурных событий 1990-х годов.

Например, в апреле 1993 года, когда завершился знаменитый референдум «да – да – нет – да», именно С.С. Алексеев первым отметил, что, поставив на всенародное голосование вопрос о доверии себе и правительству, президент Российской Федерации в итоге фактически повторно выиграл выборы, получив на референдуме «новую легитимизацию».

Конечной целью работы над новым Основным Законом Сергей Сергеевич считал не закрепление интересов каких-то политических сил, а скорейшее восстановление общественного согласия. Он подчеркивал, что проект Конституции – это «возрождение и единение России, ее народа, конец тоталитарного режима». Он был уверен, что мы пишем документ для каждого человека, а не для власти, и часто повторял: «Пускай каждый россиянин поймет и скажет: “Это моя Конституция!” Только тогда она будет принята народом».

Сергей Сергеевич умел кратко и доходчиво объяснять непрофессионалам самые сложные вещи. Наверное, на таком уровне простоты и глубины читают свои лекции нобелевские лауреаты, хотя юристам Нобелевские премии не присуждают. Эта особенность Сергея Сергеевича помогала ему очень быстро включать в содержательное и полезное обсуждение юридических проблем большой круг людей, которые не имели, как нынче принято говорить, «юридического бэкграунда».

В апреле 1993 года, выступая перед членами Конституционного совещания, Сергей Сергеевич просто и образно сформулировал суть новой конституционной концепции президента России. Он объяснил, что эта концепция исходит из пяти принципиальных позиций: «первая – права человека, вторая – твердая стабильная власть, третья – экономическая свобода на основе закона, четвертая – правосудие, пятая – действительная федерация».

Будучи убежденным защитником идеи безусловного главенства прав и свобод человека, Алексеев настаивал на необходимости «твердой стабильной власти». Он считал, что «именно этот пункт Конституции призван прекратить вакханалию безвластия, от которой устали россияне».

Последовательно воплощая в конституционных установлениях новую для постсоветской действительности концепцию разделения и баланса властей, Сергей Сергеевич подчеркивал, что каждая ветвь должна заниматься своим делом, не претендуя на прерогативы другой: «президентское начало нужно выделить как главенствующее, при этом остаются сильный парламент и сильное независимое правительство».

Особенно беспокоило Сергея Алексеева состояние дел в области федеративных отношений. В начале 1990-х годов он открыто заявлял с самых высоких трибун: «надо прекратить лгать друг другу. У нас не было и нет федерации. Сейчас в России есть унитарное государство с вкраплениями федерализма. Настоящая федерация будет только тогда, когда субъекты Федерации получат возможность сами решать все свои проблемы». Эта принципиальная позиция во многом нашла отражение в новой модели федерализма, закрепленного в действующей Конституции России.