ул. Арье Кремер 2, кв. 8, 72279 Рамле, Израиль
тел. 0523-490-407 (Звонок в Израиле)
lyjnik2@yandex.ru
Skype – marksorsky
Крум
Мать, мать Крума
Шки́та
Тугáти
Дольче
Фелиция, жена Дольче
Тахти́х
Терýда
Дýпа
Цви́ци
Бертольдо
Д-р Швойген
Санитар, парикмахер, медсестра, жених, невеста, фотограф, могильщик
Аэропорт. Вечер. Мать, Шкита.
Мать: Сообщили, что самолет уже приземлился… Скоро я увижу сына… Вот он идет!
Входит Крум с чемоданом в руках. Обнимает мать.
Крум: Мама, за границей мне ничего не удалось. Ни денег не заработал, ни счастья не нашел. Не развлекся, не продвинулся, не женился, не обручился и ни с кем не познакомился. Ничего не купил, ничего не привез. В чемодане только мои старые вещи, мыло, бритва, зубная щетка. Точка!.. Я все рассказал, а теперь оставь меня, пожалуйста, в покое!
Мать (взглянув на чемодан): Понимаю. Ты приготовил мне сюрприз.
Крум: Нет.
Мать: Ну-ну!.. Сюрприз для мамы.
Крум: Нет! Нет!
Мать: Чего ты развопился?! Кому-то от тебя чего-то нужно?! Ты что, вернулся домой, чтобы гавкаться?! (Плачет.)
Крум: Ну, началось… Твое счастье, что я не хочу орать в аэропорту. Привет, Шкита. (Указывает на плачущую мать.) От радости. А почему Тугати не пришел?
Шкита: Ему нездоровится. Он тебя ждет у себя дома.
Крум: Пошли.
Выходят.
Балкон квартиры Тугати. Рядом – балкон Дольче и Фелиции. Вечер. Тугати сидит на балконе.
Тугати: Господин Дольче! Господин Дольче! (Дольче выходит на балкон.) Извините за беспокойство, тут в газете написано, что плач освобождает диафрагму и поэтому каждый здоровый человек должен время от времени плакать.
Дольче: Вы что же хотите, чтобы я поплакал вместе с вами? Мы с женой как раз сейчас уходим на свадьбу.
Тугати: Я хотел вас попросить, чтобы вы поставили какую-нибудь грустную пластинку. От грустной музыки у меня немедленно слезы наворачиваются на глаза.
Дольче: Вам придется плакать очень быстро. Мы вот-вот выходим.
Тугати: Может, оставите мне ваш проигрыватель ненадолго? Я не сломаю.
Входит Фелиция.
Фелиция: Вы же знаете, что мы не выносим из дома проигрыватель ни по какой причине, кроме переезда.
Дольче: Но из нашей квартиры можете слушать. Окна как раз открыты.
Фелиция: Ой, поставь ему уже чего-нибудь. Время идет!
Тугати: Если можно, то, пожалуйста, вокал. Когда голосит певец, мне легче разрыдаться.
Фелиция: Поставь ему итальянца.
Дольче выходит.
Тугати: Спасибо. Я чувствую, что если мне удастся освободить диафрагму…
Фелиция: Слышали уже.
Возвращается в дом. Слышится грустная музыка и пение итальянского вокалиста. Тугати пытается заплакать. Музыка прекращается. На улицу выходят из дома нарядные Дольче и Фелиция и оглядываются на Тугати.
Тугати: Не получилось. Я не успел.
Дольче: Прошу прощения, но мы не можем опоздать к столу.
Фелиция: Он будет радоваться под нашу музыку, плакать под нашу музыку, а я буду плясать под его дудку?! Только бы урвать! Нет проигрывателя – пусть привыкает рыдать в тишине!
Уходят. Тугати пытается сам себе напеть только что услышанную мелодию, но ему это не удается, и он замолкает.
Тугати дома. Вечер. Входит Крум.
Крум: Привет, Тугати. Я вернулся.
Тугати: Ну, что повидал?
Крум: Ничего. Больше спал. «Вот за границей – это жизнь!..» – только чего-то я ее там не нашел. Очевидно, мне больше нравится думать о поездке, чем ездить. Ты же меня знаешь: хотеть-то я много чего хочу, но только так, чтобы ничего не делать. Все жду, что роман века напишется сам собою и что однажды на улице, как ты сам понимаешь, – совершенно случайно – встречусь с богатой красавицей, которой нужен буду я… Только я…