Чем дальше автобус уезжал от Екатеринбурга, тем сильнее тревога захватывала меня. Я смотрела на горящие окна многоэтажек, мелькавшие в окне, и даже не догадывалась в тот момент, что едва ли мне удастся вернуться из этой командировки прежней.

Я опоздала на ночной автобус, которым планировала ехать, буквально на семь минут. Я должна была оказаться в Магнитогорске к утру, и в расписании остался только один автобус. Протянув паспорт кассиру, я промямлила:

– Один билет на Магнитогорск на одиннадцать вечера через Миасс.

– Что? Девушка, громче! – Кассир развернула паспорт на второй странице.

– На двадцать три ноль-ноль один билет до Магнитогорска, – в этот раз получилось скороговоркой, зато громко, – через Миасс.

В автобусе нас было всего трое. Но это было уже неважно. Не успели мы окончательно выехать из города, как я, накрывшись пиджаком, уже задремала.

* * *

Проснулась я среди ночи от того, что кто-то шептал прямо в мое ухо: «Беги-и-и!». Шепот был настойчивым, протяжным и пугающим. Я резко открыла глаза и села в кресле. Рядом никого не было. Сердце прыгало в груди, как сумасшедшее.

Автобус стоял на стоянке перед автовокзалом Кыштыма, и все, кроме меня, уже покинули салон.

Водитель жестом показал мне, что нужно выйти к остальным.

В лицо ударила ночная прохлада, и я сразу взбодрилась. На привокзальных часах светилось время: 2:04. Неудивительно: темень вокруг непроглядная, до рассвета еще далеко.

Женщина лет шестидесяти, сидевшая в автобусе где-то в конце салона, поймала мой взгляд и первой начала разговор:

– Водитель говорит, придется переждать ночь. В автобусе сорвало какой-то ремень и дальше он не поедет, а утром за нами пришлют другой.

Меня накрыл новый приступ тревоги. Такая пауза означала, что завтрашнюю встречу я точно пропущу и месяц работы может пройти впустую.

Вместе с остальными я направилась к дверям, но тревога, мучившая меня, внезапно усилилась. Ноги мои отрывались от асфальта с трудом, а грудную клетку сдавил спазм. Каждый вдох давался с трудом. Мне было страшно. И чем ближе я подходила к этому чертовому автовокзалу, тем сильнее накатывал страх.

Я бы все отдала, чтобы не приближаться к этому месту, хотя перспектива остаться в ночи на улице маленького городка пугала меня до чёртиков.

Собравшись с духом, я открыла дверь. И за ней оказался вполне обычный зал ожидания: несколько рядов стульев и дежурная за столом возле входа. Около семи-восьми ожидающих пассажиров (или, может быть, случайно зашедших городских) дремали на стульях.

Я осмотрелась: нет, не спали. Каждый, кто был в этом зале рассматривал моих попутчиков и меня. И я вдруг поняла: их глаза в блеклом свете автовокзала отсвечивали фиолетовым.

Я перевела взгляд на дежурную. Обычная тетка лет пятидесяти с одутловатым лицом нездорового серого цвета. Глаза ее также отсвечивали фиолетовым.

Мы с попутчиками, не сговариваясь, придвинулись ближе друг к другу. Нас было всего трое: молодой человек с рюкзаком, скорее всего, студент, добродушная женщина, предупредившая меня о поломке автобуса, и я. Не густо!

Дежурная подняла голову, сфокусировала на мне взгляд и встала из-за стола. Ее движения были угловаты и неестественны. Разом люди вокруг нас образовали плотное кольцо. Они двигались синхронно, как один большой живой организм.

Дежурная приблизилась еще и начала говорить:

– Зря вы приехали, – ее губы не двигались. А голос звучал одновременно со всех сторон, – эта земля не любит чужих.

Меня накрыло волной панического ужаса. Я чувствовала, как холодный пот ручейками стекает по моей спине.

– К-к-к-то вы? – мои зубы начали постукивать друг о друга.