Фанатическая вера в правоту своего дела и крайняя нетерпимость к противникам была другой особенностью мировоззрения французских революционеров, которая породила у них упование на спасительную силу террора. Максимилиан Робеспьер, выступая в Конвенте 5 февраля 1794 года, подчеркнул: «Если в мирное время орудием народного правления является добродетель, то во время революции оружием его является и добродетель, и террор одновременно: добродетель, без которой террор гибелен, террор, без которого добродетель бессильна. Террор есть не что иное, как быстрая, строгая, непреклонная справедливость: следовательно, он является

проявлением добродетели, он – не столько особый принцип, сколько вывод из общего принципа демократии, применяемого отечеством в крайней нужде». Как результат, по приблизительным подсчетам американского историка Д. Грира, общее число жертв якобинского террора достигло 35—40 тыс. человек3940. В это число не входят погибшие в ходе гражданской войны в северо- западных департаментах Франции.

Подчеркнем, что понятие террора воспринималось с конца XVIII и в течение двух третей XIX века в своем самом широком и нерасчлененном смысле в соответствии с его этимологией. Этим словом обозначались и открыто насильственная форма диктатуры, и практика политических покушений. Его применяли нередко по отношению к насилию и репрессиям, осуществляемым в ходе войны, и к самим войнам как таковым. Понятие «терроризм» использовалось как в определенной степени адекватное террору, обретая в некоторых случаях специфический оттенок: терроризм – это осуществление террора. С появлением в конце XIX века оппозиционных организаций, практикующих систематические покушения, понятия «террор» и «терроризм» постепенно перестают распространяться на сферу военных действий, вычленяются в качестве характеристики только определенного вида политической борьбы. Сами эти понятия конкретизируются и в известной мере обособляются друг от друга. Понятием «терроризм» стали обозначать практикующие политические убийства оппозиционные организации и их тактику, а понятие «террор» закрепилось за репрессивными действиями государства. И лишь в самом общем плане при обозначении террористической практики и обособлении ее от других видов политического насилия оба эти понятия взаимозаменяемы. Таким образом, с точки зрения исторического среза можно отметить изменчивость и дивергенцию в восприятии понятий «террор» и «терроризм». А это позволяет нам говорить о необходимости понимания терроризма в широком и узком смысле слова.

Развитие новых форм терроризма или переходный период (четвертый этап)

Этот этап охватывает период начала 20-х – конца 50-х годов XX в. и, в свою очередь, делится на две стадии. На первой стадии, которая начинается в 20-е годы и завершается во второй половине 40-х годов, терроризм из локального проявления индивидуального или группового политического вызова государственной власти, не несущего угрозы всему обществу в целом, превращается в постоянно действующий фактор политической жизни многих стран и народов, представляющий серьезную общественную опасность. На второй стадии данного этапа своего развития (вторая половина 40-х – конец 50х гг.) терроризм временно локализуется в периферийных районах мира.

Великая Французская революция и наполеоновские войны разделяют предысторию и собственно историю терроризма. Ставший классическим массовый террор эпохи Французской революции продемонстрировал модель управления страхом и запустил механизм вызревания тактики терроризма.

В 1820 -х в Италии возникают заговорщические организации, преследовавшие цель создания национального государства. На Сицилии зарождается мафия, преследовавшая цели борьбы с монархией Бурбонов. В Неаполе в 1820 возникла «Коммора». Цели организации – подкуп и устрашение тюремщиков. Одновременно, на юге страны возникает братство карбонариев, раскинувшее свою сеть по всей Италии. Изначально целями братства была защита крестьян и сельхозрабочих от произвола помещиков-землевладельцев. Карбонарии сперва предупреждали, а затем убивали наиболее жестоких притеснителей. Впоследствии организация карбонариев приобретает