...

С аппетитом ужиная, Аня не подумала, что была далеко не единственным бродячим псом на улицах города. Не подумала, что другие псы не имеют возможности перейти на вегетарианское меню по её примеру, зато имеют возможность сбиться в стаю, чтобы поохотиться на вкусную заблудшую овечку, пока улицы свободны от людей – хозяев овечки. Она спохватилась, когда её окружила цепь голодно горящих в темноте звериных глаз.

Перестав жевать, Аня замерла на месте. Можно вновь обратиться змеёй, но тогда придётся пожертвовать ужином: съеденную траву рептилия точно не усвоит, а сама трава, как уже выяснилось, в желудке метаморфа не обращается мясом при смене травоядной ипостаси на хищную. Хочешь быть сытой – жди, когда еда превратится в калории. Конечно, больше, чем остаться сытой, хотелось остаться живой... Давно уже Аня не ощущала себя настолько живой!

Над аллеей сквера разлился тусклый магический свет от фонарей в руках стражников, обходящих территорию.

– Что за сборище облезлых псов? – удивились трое мужчин в форме, выходя к той клумбе, что объела Аня. – Ого, овца чья-то затерялась! А ну-ка, собаки, пошли вон отсюда! Это наша добыча!

В руках стражников мелькнули амулеты, заряженные магией. В собак полетели синеватые молнии, очень похожие на электрические разряды электрошокера, но присматриваться у Ани не было времени: стать чьей-то добычей ей вовсе не хотелось. Ударившись в бега по примеру собак, она неслась сломя голову, слыша за спиной грохот сапог стражников и крики:

– Стой, глупая животина! Убежишь от нас – попадёшь собакам в зубы!

«С собаками я управлюсь, мне бы от вас скрыться. Перекидываться в другую ипостась на глазах у свидетелей невероятно глупо – мигом всем городом начнут ловить метаморфа, Унир с Краском популярно объяснили, какой я уникальный и ценный «зверь». У них сказки и мифы про метаморфов есть, стражники сразу сообразят, кто я такая, если вдруг на месте овцы окажется волк или пёс. Куда бы мне скрыться?! Надо было как следует все улочки-переулочки днём изучить!» – галопом неслась Аня.

Перед ней вырос большой дом, загородив путь к бегству. Шаги стражников грохотали всё ближе, они вот-вот свернут сюда!

Аня заметалась вдоль высокой ограды, не уверенная, что можно обежать дом с какой-либо стороны. Заметила узкую трещину под крыльцом дома и ужом скользнула в сырость и темноту пространства под ступенями. Длинный-длинный уж свернулся кольцами под крыльцом, тихо, с отвращением отплёвываясь от съеденной травы и прислушиваясь к топочущим шагам стражников. Мужчины посовещались у крыльца и разделились в поиске беглой овцы: двое пошли направо, один налево. Уж голодно сглотнул и заснул, мечтая стать человеком и приговаривая про себя:

«Чем ночь темней, тем ярче звёзды...»

То ли от сосущего голода, то ли по другой причине, но сны ночью снились Ане тяжёлые, страшные. Она парила на крыльях над залитым кровью каменным алтарём, смотря на мёртвое тело юной девушки, возлежащей на нём. В груди убитой торчал клинок с узорной рукояткой, украшенной овальным, кроваво-красным камнем. Во сне Аню переполняло чувство звериной ярости, желания растерзать, упиться тёплой кровью. Она приземлилась и двинулась к алтарю, волоча по смятой траве длинный-длинный хвост...

Аня проснулась поздним утром, чувствуя невероятную усталость, будто всю ночь не спала под крыльцом, а разгружала вагоны с углем. Жуткие образы убитой девушки и собственного длинного чешуйчатого тела, ползущего по земле, леденили душу и колотили дрожью тело. Обругав себя за неуместную впечатлительность, Аня решительно выползла из-под крыльца, обернулась псом и продолжила разведку местности.