– Ты соврала, что из среднего класса: грамоте не обучаются только рабоче-крестьянские низы. Не выучилась при жизни – придётся учиться после смерти. И не вздумай лениться – у нас не забалуешь, ты ведь это уже поняла, «мудрая» тётенька...

Сцепив звериные клыки, Аня думала про себя:

«Жаль, революционеров у вас нет! Образование доступно лишь избранным – с этого начинаются все виды рабства. Вам не придётся сетовать на мою лень: я прекрасно понимаю, насколько беспомощен необразованный человек, да ещё и в совершенно незнакомом мире».

Спустя неделю Унир изумлённо говорил Краску:

– Очень необычный у нас метаморф! Она выучилась читать за несколько дней, сейчас даже пишет вполне разборчиво. Странно видеть столь усердную маленькую девочку, которая всё свободное время проводит за книгами и тетрадями. У меня мороз по коже проходит, когда она отрывается от очередной книги и смотрит на меня неподвижным, обещающим возмездие холодным взглядом. Всё-таки душа нашего метаморфа не из низов, не могут простолюдины так быстро обучаться!

– Может, применённое к ней древнее заклинание стимулировало мыслительные процессы?

– А может, пытать её, пока не расскажет о себе всю правду? – усомнившись в гипотезе товарища, предложил Унир.

– На кой нам знать о её прошлом? И не забывай: любое насилие – риск сломать бесповоротно, а тихий покорный идиот не способен выполнять сложные задачи. Метод кнута и пряника эффективнее вечной угрозы: если человек боится слишком долго, он в итоге становится бесстрашным, и тогда никакой управы на него уже не найдёшь, остаётся только добить.

Сны о таинственной пещере становились всё смутнее, приходили всё реже. Быстро набирая вес, Аня обращалась теперь не кошкой, а снежным барсом: её масса дошла до 35 килограмм. Маги регулярно её взвешивали и довольно потирали руки. В человеческом теле Аня имела уже облик 10-летней девочки, но внешность человека она принимала неохотно: ведь для экспериментов к ней приводили детей. Перепуганные, ничего не понимающие, временно ослеплённые и оглушённые магией детишки загонялись в подвал, и Ане требовалось коснуться их и перенять их облик. Воссоздать облик человека по его изображению получалось плохо – внешнее сходство было, но не идеальная копия.

– Ничего страшного: домашнее животное спокойно коснётся кого угодно и не вызовет подозрений, – говорил Краск, а Унир добавлял: – И красивая женщина – тоже.

По ночам, втихаря от своих тюремщиков, Аня проводила собственные опыты перед зеркалом, установленном в подвале магами. Превращалась в мальчиков и девочек, меняла цвет и разрез глаз, длину и цвет волос, придумывала разные типы фигур и лиц и воплощала их на практике. Тренировалась трансформировать какую-то одну часть тела, например, видоизменять человеческие руки в кошачьи лапы или отращивать звериные клыки. При наличии полноценного тела изменить отдельные его части удавалось легче, чем в первоначальном «тумане».

Ещё Аня непрерывно размышляла: раз она перенимает все особенности животных, в которых обращается, то почему бы ей не превратиться в мага и не снять с себя осточертевшие ошейник и цепь? К сожалению, пожелание превратиться в некого абстрактного мага ни к чему не привело, а попытка обратиться Краском или Униром пока была недоступна из-за малого веса. Точного совпадения масс оригинала и копии не требовалось, но чтобы создать внешне идентичный объект расхождение не могло превышать 20 %%. Так утверждали результаты всех проведённых экспериментов и элементарная логика: невозможно выглядеть стокилограммовым тяжеловесом, если в тебе всего 30 кило – ты будешь похож на воздушный шарик в форме боксёра.