Автономность сама по себе. Опоздание, фиксируемое из последующей – по определению запаздывающей – интенции, полагается константным в идеальном консциенциальном потоке, но преждевременным для аналитики бремени. Эффект опоздания возникает благодаря машине различения, суммирующей запаздывания в общую копилку отождествлений: как только опоздание зафиксировано, занимается сомнение по поводу адекватности средств фиксации, а также плана выражения (по преимуществу для означающего). Принцип «изначального опоздания» тоскует по идеальному языку, не делающему различий между планом содержания и планом выражения, протекающим в бремени и выговаривающим небытие. Возможно, мираж опоздания связан с недостаточным владением языком, которое в пику хомскианскому принципу лингвистической компетенции рассчитано на узус, а потому демократично в трактовке герменевтики: существует подозрение, что опоздание преобладает тогда, когда мысль противоречит языку мысли (Фодор), причиной чего может являться неаутентичность мысли, опознаваемой в качестве собственное, и неаутентичность языковых средств для её выражения. Индивидуальный язык предполагает не только аутическое мыслепорождение, сколько аутическое воязыковление мыслей, сопоставимое с жизненным порывом – лингвогенезом, сопровождающимся чередой пусков неологизмов. Неметафизическое объяснение «изначального опоздания» заслуживает непристального внимания, но рискует оказаться единственным из невозможных: техническое отставание означающего от означаемого, протекаемое во времени, не может переусердствовать с непониманием, особенно когда запаздывание является необходимым для очередного непонимания. Пытаясь различить в «изначальном опоздании» его автореферентность, есть риск наткнуться на предустановленную десинхронию, которая темпоральна в той мере, в какой мысль о скорости большей скорости света превышает саму скорость света. «Изначальное опоздание» необходимо для того, чтобы избежать безответности – неразличению акции и реакции при коммуникации на языке бытия. «Изначальное опережение» преследует от противного, не давая означающему отстать от означаемого, поскольку само означаемое запаздывает к своему референту, а сам референт к собственной автореферентности; принцип «изначального опережения», хрестоматийный на примере артефактуры света погасшей звезды, можно счесть имплицитной разновидностью принципа «изначального опоздания»; подлинное «изначальное опережение» ещё только предстоит открыть, чтобы повернуть время вспять к его ахронным истокам (опережение референта означаемым и означаемого означающим не должно привести к перераспределению ролей, когда означающее станет референтом, означаемое – означающим, а референт – означаемым, поскольку тогда могут спутаться все диспозиции, включая такую, при которой означающее не будет распознано как референт, подлежащий воязыковлению и наделению смыслом (значением)). Антисловность для естественного языка, заключающаяся в неправильном словоупотреблении (в пределах культуры письма и речи), в несоответствии эталонности как означающего, так и означаемого, является первичной зоной номинации антиязыка: принцип «изначального опоздания» распространяется не только на константное отставание означающего от означаемого, но и на искажение и означаемого, и означающего при их ошибочном использовании, при котором онтологический статус опережающего может быть поставлен под вопрос опаздывающим, а также вторичным отставанием означающего от означаемого.