Достигнув почтенного возраста, ушли из жизни все мужья Валентины: Юрий, второй муж, и последний муж тоже. Валентина превратилась в старушку, разбитую множеством болезней.

Коля сам стал дедушкой, а Таня молодой бабушкой. Со временем брат с сестрой сблизились и подружились так, что у Валентины появилась новая обида: мало того, что дети не живут с нею, не помогают ей, так они еще и защищают друг друга и своего отца.

Материнские обида, зависть и постоянные жалобы на здоровье и на них самих со временем отдалили Колю и Таню от матери настолько, что они перестали навещать её. Каждая встреча превращалась в мытьё косточек и обвинения.

Валентина иногда помогала детям, иногда на летних каникулах внуки жили у неё. Также она иногда дарила детям и внукам деньги. Впоследствие это становилось поводом для новыx манипуляций. Она словно покупала любовь детей и внуков и требовала за это благодарности и отдачи. Она говорила об этом прямо, но в третьем лице:

– Ласковый телёнок двух маток сосет.

– Кто матери помогает, тому мать поможет.

– Отольются детям материнские слёзы.

– Кто обо мне заботиться будет, тому и дом отпишу.

– Я ей (ему) дала …рублей, а она (он) такая (такой) неблагодарная (неблагодарный).

– Я ему (ей) столько помогала, а в ответ предательство и неблагодарность.

Валентине ничего не стоило написать одно завещание, потом уничтожить его и переписать на другого родственника. При этом она комментировала и «объясняла», что делает это для того, кто «заслужил». Слова «служить», «заслужить» были ключевыми в её лексиконе. Заслужи любовь, награду, помощь…

Было много издевательств. Она могла супругам своих детей рассказать о каких-то тайнах их предыдущих отношений. Могла высказать «правду» лишь затем, чтобы беспредельно унизить, обесценить и вызвать шквал негативных эмоций, после которых она словно расцветала и наполнялась энергией. Иногда формально извинялась, но при этом добавляла, что считает себя вправе говорить то, что думает, даже если кому-то это неприятно слышать.

Критику, унижение и обесценивание своих детей Валентина объясняла так: «только близкий человек может сказать правду и не будет льстить ради выгоды».

Когда дети приезжали «отдохнуть» к Валентине, она всю ночь громко стонала, вставала и включала свет, а рано утром в пять-шесть часов утра начинала демонстративно греметь на кухне, так что спать уже было невозможно. А днём – воспоминания об обидчиках и предателях, укоры и провокации. Продержаться в гостях у матери больше двух дней было равносильно пытке. Надо было или сильно напиться или работать как одержимый в огороде или во дворе или в доме. Только в этом случае можно было заслужить фантастическую похвалу. А хвалить она умеет.

Брат с сестрой сумели избавиться от комплекса вины и собственной неполноценности лишь после сорока пяти лет каждый, дав себе зарок не повторять ошибок матери и принимать её такой, какая она есть, на расстоянии.

На пятидесятилетие Николая сестра купила ему мольберт и краски. С тех пор Николай уже сделал две выставки, одну из них – в Испании. Татьяна познакомилась с галантным французом, вышла за него замуж и переехала в Монпелье вместе с младшим сыном-школьником.

Вполне возможно, что несмотря на свои многочисленные болезни и недомогания, нет конца и числа которым, Валентина будет жить ещё много-много лет. Но океан пролитых ею крокодиловых слёз чуть было не затопил обоих её детей, внуков и тех, кому Валентина регулярно и постоянно жалуется на свою несчастную жизнь.

Рассказывая эту историю, Николай и Татьяна признавались мне, что с самого детства, после любого общения с матерью, они чувствовали себя опустошенными и выжатыми как лимон. Головные боли покинули Николая лишь через десять лет после того, как он стал жить отдельно и независимо от матери. Татьяна до сих пор боится любого общения с матерью, даже по телефону, потому что всегда без исключения с первой материнской фразы она слышит упрёки и обвинения в предательстве. Ей помогает общение с местным пастором и молитвы за здравие матери.