Обложка каталога первого аукциона новейшего времени (Москва, 11 апреля 1987)

И вот тут, когда деньги быстро превращались в необеспеченные бумажки, оставаясь лишь средством покупки товаров сиюминутного спроса, государство вдруг решило организовать букинистические аукционы. Конечно же, в качестве шага по «внедрению новаторских методов в советской торговле». «Первый Московский антикварно-букинистический аукцион» был проведен 11 апреля 1987 года силами магазина «Раритет», составителем каталога был В. И. Семиохин (Сэм), но формально это был аукцион объединения «Мосбуккнига». Предаукционная выставка книг была развернута в «Доме книги» на проспекте Калинина, а само мероприятие проходило в ЦДЛ при стечении публики и прессы. Первые букинистические аукционы были государственными, то есть проводились «Москнигой», «Ленкнигой» и прочими городскими книготорговыми объединениями. Однако прокатились они громким эхом по городам Союза: в 1987‐м состоялись аукционы в Москве, Киеве, Харькове, в 1988 году – в Ленинграде, Горьком, Вильнюсе, Каунасе, Риге, Кургане, Брянске, Житомире, в 1989-м – в Саратове, Туле, в 1990-м – в Архангельске, Кишиневе… И это не исчерпывающий список мест, где новаторство получило свое применение.

Везде, особенно в столицах, все неравнодушные отметили взлет цен по сравнению с хорошо знакомым нормативом букинистического прейскуранта. Собственно, существование официальных каталогов-ценников и привело к товарному голоду: мало кто захочет продать книгу за пять рублей, если на «толкучке» ей цена двадцать пять. Только лишь совсем неразборчивый человек; впрочем, такие люди – главный планктон антикварного рынка. И хотя здесь также местами был «внедрен новаторский метод советской торговли», в согласии с которым в букинистах появились «отделы книг по договорным ценам», шедевров там было немного.

Аукцион, как нам кажется, и хорош только тогда, когда торгует не рядовыми книгами, а изданиями, которых нет в открытом доступе. На излете советской эпохи репертуар букинистических магазинов, как мы его помним, был довольно специфическим: действительно редких и ценных книг там практически не встречалось, разве что под прилавком, а вот «середняка» было во сто крат больше. И всегда имелся ящик с отдельными томами многотомников XVIII века: «Всемирного путешествователя», «Древней российской вивлиофики», «Деяний Петра Великого», «Истории российской коммерции» и так далее. То есть действительно редкости на прилавок просто не могли попасть: в магазины населением они, конечно же, приносились, но продавал их товаровед в комнате приемки, причем с обязательным отчислением себе премии сверх суммы, которая была написана на книге.

Аукционы, начавшиеся в 1987 году, проводились редко, внимание к ним было велико. Да и само слово «аукцион» было окутано легендами. Ведь ассоциировались они у обычного человека ни в коем случае не с Ильфом и Петровым, а исключительно с Диккенсом, когда по милости судьбы вы внезапно могли разбогатеть.

В нищей стране (хотя можно и иначе: в богатой стране, где большинство граждан нуждаются в пище и одежде) подобные спектакли всегда пользуются большим успехом. Пресса, радуясь возможности переключиться с обзора ударных комсомольских строек или восхваления плодородных степей Крыма, активно начала рекламировать неожиданные события, тем самым только увеличивая ажиотаж. И в результате многолетней агитации со стороны СМИ стало аксиоматичным, что только на аукционе можно продать книгу или вообще ценную старинную вещь без посредников конечному покупателю по максимальной цене. То есть аукцион и только аукцион мог гарантировать максимальную ставку. Звучит заманчиво, правда? И на эту приманку всегда было много охотников.