Непонятно, гриф секретности с завода давно снят, наверное, в аренду все отдали, под склады, зачем такая серьезная охрана.

А может, все-таки какие-нибудь засекреченные работы не прекращались?

Седой охранник, не выпуская из вида Хромова, торопливо вызывал кого-то по рации.

Время шло, Хромов хотел было уходить, когда в помещение ворвался молодой человек, быстро окинув взглядом помещение, подошел к охраннику. Увидев юношу, охранник показал в сторону Хромова.

– Прошу прощения за опоздание, – молодой парень улыбался белоснежной улыбкой, – приветствую в нашем институте. Андрей Сергеевич, – протянув руку для рукопожатия, добавил, – просто Андрей, надеюсь, мы будем друзьями.

– Хромов Сергей Петрович, для друзей просто Хромов, и я надеюсь, что мы подружимся.

Рукопожатие было крепкое, Андрей, улыбаясь, прямо смотрел в глаза. Он оставлял приятное впечатление. Опрятен, спортивен, подтянут. Видно было, что он тщательно следит за собой.

– Предлагаю безотлагательно пойти в мои пенаты. Я покажу заводскую коллекцию телефонов. Так как мне поручено нести ответственность за ценную коллекцию, считаю эту коллекцию почти своей.

– Предложение принято с готовностью. Только давай договоримся, – Хромов понизил голос для придания важности сообщения, – говорить мы будем с тобой на ты, как старые друзья.

– С удовольствием, – ответил Андрей, улыбаясь. Проходя мимо охранного помещения, Хромов мимоходом взглянул на охранника. Что-то неприятное, отталкивающее было в этом седовласом человеке. Какое-то несоответствие в его движениях, поступках. Может, все дело в пропорциях тела? Может, эта сутулость, потом, эти седые волосы, как будто парик приклеен к голове. Странно, что люди вокруг не замечают этой странности. В это время седой охранник открывал задвижку для прохода на территорию, он заметно нервничал, бледные руки его почему-то дрожали. Взгляды Хромова и работника охраны невольно встретились. Какой холодный и ненавистный взгляд. На сером лице странная гримаса натянутой улыбки, через увеличительные стекла очков было видно абсолютно черные, леденящую душу, пустые, безжизненные глаза. Дрожь пробежала по спине, хотелось пройти это место быстрее. Друзья зашли на территорию завода.

– Охрана недавно сменилась, почти вся, – неожиданно заговорил Андрей. – По личному приказу директора. Да и директор какой-то странноватый стал последнее время. Для меня загадка, по каким критериям последнее время принимают на работу людей, – улыбнувшись, добавил, – надо подумать об этом на досуге.

У каждого человека на заводе доступ был только в определенный сектор, и, несмотря на то, что Андрей работал на предприятии почти два года, он мог входить только в гараж и музей, смотреть за которым ему поручили в нагрузку. В обязанности Андрея входило обслуживание нескольких машин, принадлежащих заводу, и уход за коллекцией телефонов. Беседуя, друзья незаметно подошли к небольшому двухэтажному строению. Толкнув скрипучую дверь, Андрей с гордостью проговорил:

– Вот моя вотчина.

Затем остановился, любуясь собственным местом работы. Чего тут только не было. Хромов с восхищением смотрел на заставленные радиотехникой длинные ряды стальных полок.

– Да уж, у меня, конечно, есть опыт посещения таких заведений, но то, что я вижу, поразительно.

Андрей обрадовался тому, что сумел произвести на своего гостя впечатление.

– Здесь практически все телефоны всего мира начиная с девятнадцатого века и по сегодняшний день.

Чувствовалось, что он ощущал себя здесь как рыба в воде, знал местоположение каждого экспоната. Он настоящий профессионал, он не только знал структуру или механику, материал, из которого был сделан телефонный аппарат или радиоприемник, но и даты, когда эти аппараты появились на свет, и при каких обстоятельствах попали в музей. Похоже, что в музей захаживали редкие гости, и Хромов был редким благодарным слушателем этого собрания. Друзья переходили от экспоната к экспонату.