Не то чтоб она не могла выпить, выпить может определенно по ощущению ведро сверху, но возможно именно это ведро для нее и есть самое важное на вечеринке.

На вступительном экзаменаторы заворожились, ничего подобного еще не показывали. Попросили показать что-нибудь еще. Но более импровизационно.

Юки решила, возможно что ее не очень-то и принять хотят. И показала сцену из кинофильма про слепого Ичи.

Хаябуса выдернула из в углу стоящей щетки поломойной палку и с закатанными глазами промахала с космической скоростью в миллиметре от носов экзаменаторов с наистраннейшими воплями или скорее громким шипением старого кота что ли. И особенно эффектно состоялась пауза по окончании махания палкой щетки.

Все и так уже в ужасе замерли. Хаябуса выскочив в центр зала, стукнула палкой в пол, как будто проткнула с криком вместе. В этот момент, наверное, по сценарию все подкошенно должны падать.

Ах, какая шикарная пауза.

Некоторые даже ввели в свой лексикон понятие «Юки-пауза» – — – —

Спустя некоторое время стало понятно однокурсникам, что Юки не одержима карьерой Актрисы театра или кино. Но следуя своей личной черной бухгалтерии просто чему-то очень учится у мастеров Русского театрального общества светлячков и светил.

Глаз Фомы – так Юки сформулировала то, чему хочет научиться.

Глаз Фомы.

Палыч:

– Видишь ли, время – как пузыри на воде, вот круг за кругом об упавший камень или камыш торчащий из воды. Вот волна огибает его, и тоже круги, один, другой и покатились как тюки по полю.

Пузырь – это твой рисунок времени. Стоишь как в церкви и смотришь, вокруг все размалевано как тебе нравится, все по кругу. И вверху купол, и звук гуляет туда-сюда, и стенки тугие как покрышки на твоем велике. Крикнул, а-а-а, и знаешь, где там за спиной отпрыгнет твое а. А кинь камень, и в лоб получишь, ха-ха-ха, и Палыч потрепывает волосы, смеясь по-доброму. Не кидай камни в пузырь. Ха-ха-ха.

– А ты вот, говорил, не рисунок времени, а образ времени?

– Да, говорил.

– Что такое образ?

– Ну-у-у, брат!

– Вот, в церкви висит образ Св. Николая, к примеру, и все к нему с просьбами. Каждый рядышком присел, как бы в ухо самому Николаю шу-шу-шу, да и лицом прислониться к образу. Так икона одна, а всех-то много. И ведь это рисованная картина на доске, и если не думать о том, что не понимаешь, то, с кем каждый разговаривает. Ну, и представь, что с зеркалом, все что делается, беда какая али радость нежданная, отражается, и следующий, и опять же, одно зеркало, раз за разом, об зеркало раз за разом образ. Вот тебе образ, ха-ха-ха, а в общем, я наверное, не знаю, ха-ха-ха, потом сам разберешься. Аль наперьво видишь ли через стенку на тебя кто зыркает тоже может в зеркало уставился. А что сам знать могешь в пузыре-то? Ну, или ты сам еще пузырь, ха-ха-ха!

Физик посоветовал проконсультироваться у химика, биохимика, возможно.

Физик:

– Вот тут, в самом конце особенно, комментарии к таблице Менделеева относятся, а не ко мне.

С одной стороны, очень удобная химическая сцена для чего-то. Правда, все вверх ногами, видимо, тоже для удобства.

Демонтаж:

– Что значит, удобная? Возможно, писавший, не есть академически, м-м, не занимается химией как наукой, но по мере надобности, так сказать.

А кто это?

Прима не выдержал:

– Кто, кто, Пилсуцкий.

– Очень специфичные записи. Поэтому может даже посоветую не у одного химика консультации получить, а еще у кого-то в соответствующей области. Профессиональные мнения могут расходиться в таких делах, а я как понимаю, вас в частности интересует практическое применение.

Серж обратился к профессору Руте. Та послала к преподавателю института, который когда-то был ее одноклассником и вместе на байдарках плавали, мол, хороший человек, честный и не болтун.