Когда Кривой и Дыба остановились по сигналу милиционера, стоявшего неподалеку от желто-полосатой ленты, на их лицах не дрогнул ни один мускул. Документы у них были в идеальном состоянии, внешность за более чем десятилетний срок отсутствия в стране изменилась, да и страна уже не та.

Втиснув свою «БМВ» между припаркованными у тротуара машинами, они некоторое время наблюдали за происходившим.

– Слышь, Дыба, – ковыряясь в зубах спичкой, наконец заговорил сидевший за рулем Кривой, – видишь, вон там, у грузовиков, военные ошиваются?

– Ну.

– А майора с красной мордой видишь?

– Да не слепой я, ты по делу говори! – вскипел Дыба.

– По ходу, он тут главный, это во-первых, а во-вторых, судя по его роже – «синяк».

– Согласен, – немного подумав, выдохнул Дыба, – только как к нему подкатить?

– Как учили, – усмехнулся Кривой и выбрался из машины.

Майор, о котором шла речь, стоял, привалившись спиной к дереву, вялым взглядом провожая редких прохожих, которые в основном представляли сейчас в этом районе практически все силовые структуры.

– Здравствуйте, товарищ майор! – Кривой стал вглядываться в опухшее, раскрасневшееся лицо мужчины.

– Ты что, журналист? – не выдержал военный.

– Нет, – Кривой отрицательно покачал головой. – Просто мне кажется, что мы знакомы. Вы где служили?

– В Забайкалье, ПриВО. – Стало заметно, что офицера эта тема тоже заинтересовала. Возможно даже, что и Кривой напомнил ему кого-то из сослуживцев. – А ты что, тоже сапер?

– Нет, – бандит развел руками, – пехота.

– В Чечне в командировке два месяца был, – продолжал вспоминать майор.

– Где? – Кривой оживился.

– Курчалой.

– В комендатуре?!

– Ну!

– Точно! – Кривой хлопнул себя по бокам руками. – Я в комендантской роте там барабанил.

– Срочную?

– По контракту…

Разговор пошел в нужном русле, тем более что Кривой, облазивший весь Северный Кавказ вдоль и поперек, хорошо знал Курчалой и его окрестности и, как говорится, «зацепил» майора, который на полном серьезе теперь считал его в доску своим.

– Долго здесь еще перекрыто будет? – Кривой показал взглядом на забитый транспортом проспект.

– А шут его знает. Пока не вывезут, – майор зло выругался. – Вытащили еще с вечера из-за стола, и вот до сих пор здесь торчу.

– Зачем?

– На весь найденный тротил по правилам составляется акт. Теперь, на полигоне, перед уничтожением, я должен буду засвидетельствовать, что по дороге ничего не пропало. Обычная формальность. В принципе, пока перегрузят, осмотрят все, – он закатил глаза к небу, – я здесь ни к чему. Просто живу далеко, потом тащиться не хочется.

– Понятно, – протянул с нотками разочарования в голосе Кривой. – Я думал, ты здесь за старшего…

– Начальства тут и без меня хватает, – майор невесело улыбнулся. – Только пока я и еще двое моих коллег свои закорючки на бумаге не поставим, этот сюрприз не будет считаться уничтоженным. А вот когда его на полигон собираются везти, это одному богу известно.

Он с тоской посмотрел на часы.

– Так пойдем в машину, – предложил Кривой, покосившись в сторону группы милиционеров. – Заодно и опохмелишься.

Воровато оглядевшись по сторонам, майор, которого, как выяснилось, звали Николаем, махнул рукой:

– Пошли.

Разговор возобновили уже в машине. Кривой познакомил военного со своим другом, назвав Дыбу для солидности Михаилом, и сразу полез в бардачок.

После ста граммов «Абсолюта» завели разговор о жизни, после двухсот Кривой стал намекать майору, что они с другом заядлые рыбаки, и неплохо было бы достать немного динамита. Николай отнесся к этому спокойно. Приезжайте, мол, к части, я вам пару шашек вынесу.