Усталости от нескольких десятков лет, проведенных в наблюдении за человеческой жизнью, он не ощущал. Казалось, что в Башне и вовсе нет места эмоциям, но аппаратура, отвечающая за поддержание связи с душами погруженных, свидетельствовала об обратном.

Отдых он всегда завершал по личному хотению и направлялся в комнату погруженной. Ему хотелось следить за ней дольше обязательного минимума. Он тревожился за неё. В том, что она не склонна к импульсивным, а, следовательно, необдуманным поступкам, он не сомневался. Имелось нечто иное, не позволявшее ему оставлять её без контроля. Жалость. Глядя на мониторы, он видел крошечную фигурку посреди огромного мира. Она была одна. Ненужная даже себе.

Приходить без предупреждения было не в её правилах. Такое поведение выставляло в неказистом свете, как простолюдинку, не имевшую представление о манерах. Но перед некоторыми людьми она могла позволить себе забыть о манерах. И этот случай был именно таким.

Закрытая дверь студии разозлила Милану. Пришлось ждать художницу, не имея уверенности в том, что та явится и насколько быстро. Время бездарно тратилось. По непонятной причине это обстоятельство меньше всего её тревожило. Сказывалась усталость. В такие периоды она отправлялась в какую-нибудь экзотическую страну, чтобы насладиться комфортом элитного отдыха. А вот пейзажи оставляли равнодушной. Расхаживать по экскурсиям и томиться от жары и пыли она считала признаком дикарства и дурного воспитания. Людям её круга полагалось находиться у бассейна в шезлонге, чтобы прикрыть глаза и помечтать о чем-то недостижимом.

Появление художницы вернуло Милану к реальности. Окинув взглядом потертую дубленку и грубоватые ботинки, молодая женщина поморщилась. Она представляла творческих людей неопрятными, но имевшими особенный шарм. В данном случае он отсутствовал.

– Я вас уже заждалась, – сообщила Милана художнице, подходившей к дверям студии.

– Во-первых, здравствуйте, во-вторых, вы не соизволили предупредить меня о своем визите.

– Я потеряла ваш номер телефона.

– Что нужно? – устало поинтересовалась хозяйка студии.

– Вы со всеми клиентами такая грубая? – Милана смотрела на художницу с нескрываемым удивлением. Она привыкла, что собственные клиенты стараются угодить ей тоном.

– Да.

– Я думала, что для меня сделаете исключение.

– Не вижу оснований. Так зачем ко мне пожаловали? – Ада ждала перехода к сути разговора, успевшего уже утомить.

– Мне нужен дизайнер.

– А я причем тут?

– Вы же художник.

– Верно. А вам нужен дизайнер.

– Но это одно и тоже, – Милане хотелось и самой перейти к более резкому тону, но она сделала над собой усилие, полагая, что несколько зависима от настроения творческой особы.

– Наверное, как музыкант и фотограф.

– Не поняла.

Ада смотрела на особу, швырявшуюся высокомерием, как грязью, безо всякого желания продолжать абсурдный диалог.

– Так вы возьметесь за работу? – пальцы с модным маникюром теребили ручку дорогостоящей сумочки, указывая на нервозность клиентки.

– Речь идет о работе?

– Конечно.

– Слово «работа» прозвучало только сейчас. Ладно, что требуется? – отказываться от заработка для Ады было непозволительной роскошью.

– Оформить дом декором и правильно расставить мебель.

– Вы можете скинуть мне фотографии вашего дома, точнее помещений и я набросаю вам в программе свое видение.

– А разве вам не нужно выезжать на дом?

– На объект.

– Что?

– В случае необходимости. Я вам сейчас запишу свой емейл.

– Сколько вам оставить в качестве аванса? – с каждой фразой, сказанной художницей, Милана все хуже её понимала.

– Нисколько. Оплату произведете, когда примите работу. Если она вам понравится.