Становилось жарко. Солнце поднималось, и воздух нагревался все сильнее. Взобравшись на очередную вершину, он поставил камень и стер пот с лица.
– Уф, попить бы чего.
Об этом можно было только мечтать, коммерческих киосков, как впрочем, родников и ручейков не наблюдалось.
– Нет, и не надо, хрен с ним.
Он уселся на землю, плюнув полностью на свои когда-то очень красивые брюки, и привалился спиной к камню.
Солнце начало припекать. Искать тень в степи бесполезно, камень тоже ее практически не давал. Скинув пиджак, он поморщился, вытаскивая из него левую руку, бросил его на колени и расстегнул ворот рубашки.
– Есть время подумать, – сказал сам себе вслух. – Откуда мы и где. Куда тебе и мне. Скорее бы… чего-нибудь.
Закрыл глаза и погрузился в кучу новостей, оставленных Ангелом-Котом.
«Как красиво она сказала – шелест утренних звезд… Что это значит?», – он представил себе эту картинку: ночь и тишина, бескрайний простор космоса, бездонный купол черного неба со щедро рассыпанными гроздьями созвездий и отдельными, яркими сияющими точками, выбивающимися из общей массы. Они окружают тебя со всех сторон, и ты чувствуешь себя замкнутым в огромную сферу. Ты паришь в бесконечности и впитываешь в себя эти тонкие, бледные, холодные лучи, пробившиеся к тебе сквозь омут расстояний, чтобы сообщить, подсказать, объяснить… что?
Нарисованное воображением полотно стояло за закрытыми глазами и казалось абсолютно реальным. Может еще и потому, что совсем недавно было перед ним наяву. Может быть…
«Но это только ночь. Не утро. Ночные звезды. Они горят, но не греют. Они иногда падают… На удачу? Для исполнения желаний?», – усмехнулся и мысленно «включил» медленно-мрачную музыку, столь подходящую по звучанию к данной сцене:
Вам может быть одна из падающих звезд, Может быть для вас, прочь от этих слез,
От жизни над землей принесет наш поцелуй домой
И может на крови вырастет тот дом, Чистый для любви… Может быть потом Наших падших душ не коснется больше зло
«Наших падших душ… Ночь – время зла… Время тьмы… Это одна сторона…»
Мне страшно никогда так не будет уже, Я – раненное сердце на рваной душе Изломанная жизнь – бесполезный сюжет
Я так хочу забыть свою смерть в парандже >21
Разыгравшиеся мысли, «создавшие» картину, пытались подстроить под нее и душевное состояние, вытягивая из глубин ощущение бесконечной тоски и одиночества. Он почувствовал горький привкус боли, но не прервал свою «медитацию», а чуть сменил акцент.
«И вот начинается несмелый рассвет. Солнце проснулось. Оно еще далеко, но первые отсветы уже забелили горизонт. Оно подкрадывается. Тихо, не спеша, отгоняя темноту, меняя краски, изменяя мир, делая его другим… Оно готово войти в него, наполнить душу светом. Оно побуждает очнуться, вырваться из власти Тьмы, закричать „Ура!“, приветствуя его. Звезды начинают таять, подмигивать, медленно исчезая с небосвода, освобождая пространство свету. Они шепчут прощальные слова, наполняющие душу странным очарованием. Смена реальности. Пограничное состояние, когда еще не ушла ночь, и не настал день. Это тот самый момент, когда можно услышать тихий шелест утренних звезд, момент гармонии между разумом – тьмой и душой – светом. Это состояние единства, которое надо удерживать в себе. Слышать себя, свою душу, а не только „голос рассудка“. Надо научиться сохранять в себе этот момент, надо слушать себя постоянно, обращать внимание на свои чувства, надо избавиться от важности, порождаемой разумом, надо не придавать излишнего значения ничему, ни внутри, ни вне себя, и тогда… Тогда ты можешь позволить себе иметь всё. Не всё, что хочется, а всё, что душе угодно…».