– Сэр, у вас три винтовки прикажите одновременно стрелять по мотору, остальные на абордаж.

– О! ты умный малый, – тихо воскликнул он, – но там мичман, и они могут им прикрыться.

– Да, но потому я и говорю, что надо стрелять по мотору и при том одновременно, и надо отсечь их от лодки.

Офицер согласился со мной и отдал распоряжение матросам. В это время из пещеры стали осторожно выползать остальные. У них тоже было стрелковое оружие.

Все получилось: огонь хотя и был беспорядочный, но он обескуражил турок своей неожиданностью. Они вначале заметались из стороны в сторону, а потом упали на землю. Не прошло и двух минут, как руки контрабандистов были связаны за спиной надежным морским узлом; а мичман, изрядно избитый, окровавленный, но живой, лежал на дне пиратской лодки.

Широко улыбаясь, прекрасным солнечным днем, прижимая руку к груди и как-то совсем по-детски ликуя, я шел домой с тысячей фунтов стерлингов!

– Ты где был? – обеспокоено спросила мама, едва я переступил порог калитки, – Сергей с Мусей давно дома, а тебя нет. Они о чем-то шушукаются, а мне ничего не говорят.

– Значит умеют молчать, мама, – улыбаясь заметил я, – значит удалось их воспитать мужественными людьми, – заговорил я громче, увидев их появление.

Серый понял, что я йёрдничаю и на подходе парировал: тоже мне воспитатель нашелся, давай рассказывай, что там и как?

– У меня, конечно, от домашних секретов нет, но пословицу я такую еще не забыл: «Меньше знаешь – лучше спишь» ведь все закончилось благополучно, поэтому о результатах я доложу тебе, товарищ командир, тэт а тэт, – ответил я, украдкой подмигивая Муське.

Мама насторожилась почуяв, что я что-то скрываю.

– Ну-ка выкладывай, сынок, какие от матери секреты?

– Какие, мама, там секреты. От английских моряков сбежал, когда в карты проигрался.

– Эх, Жоржик, Жоржик, отца нет, так ты совсем развинтился, получишь ты когда-нибудь от них на орехи.

– Ты не беспокойся, мама, он у нас чемпион по бегу от английских солдат и матросов, уже не раз успешно драпал.

Я решил маме не говорить до тех пор, пока не решим все дела с Серым.

Вечером мы втроем сидели на морском берегу, и я в подробностях излагал ход операции.

Муська и Серый внимательно слушали, не задавая никаких вопросов.

Но когда я закончил, Серый встал, поклонился и сказал:

– Выражаем глубокую признательность за терпение и мужество проявленные по ходу рискованной операции.

– Конечно, ребята, все было непросто, моментами я сожалел о том, что ввязался в это дело, но хорошо то, что хорошо кончается. Сегодня пируем, но прежде разделим деньги.

– Не понял, – удивленно поднял брови Серый, – ты это с кем хочешь делить, с нами? Не глупи, мне можно выделить десять фунтов на сигареты, Муське на мороженое и кинематограф тоже десять фунтов. Мы же просто при сем присутствовали, а ты рисковал.

– Я думаю, что ты прав, Серый, каждому из нас по десять фунтов вполне достаточно, остальные употребим на дело, займемся торговлей. Что-нибудь будем покупать и потом продавать. Деньги не должны лежать мертвым капиталом, так часто говорит дядя Нико.

– Слушай, Жора, а может быть мы ему и расскажем все, может он нам и поможет?

– Да, пожалуй, это хорошая идея. Там еще от круглой суммы остается 70 фунтов, их разделим нашим мамам, скажем в порту заработали. Но это завтра, а сегодня идем в кафе, каждый по два фунта жертвует идет? Согласие мы скрепили рукопожатием. Но тут я спохватился и сказал:

– А нельзя ли пригласить на нашу вечеринку Веру Павловну а?

– Почему бы и нет, мальчики, – радостно ответила Муська, – как раз пара на пару.

– Ну тогда в кафе «Парус,» соберемся к 9-ти часам, идет?