Внеся последнюю запись в планшете, сухо отдав приказ всем отставшим одеться, он направился в сторону строя.

– Дежурства будут назначены вечером. – Сержант разочарованно пробежал глазами по строю, будто желая что-то найти или увидеть.

– Все, кто ещё не оделся – не заставляйте ждать остальных.

Две девушки из моей прошлой школы, прижимали вещи к голому телу, не решаясь шевельнуться. Парни, отставшие от большинства, по команде сержанта, продолжили одеваться дальше.

– Живее! – Громом раздавшийся среди тишины голос сержанта, эхом прокатился по казарме.

Девушки, вздрогнув от неожиданности, неуверенно принимаются за одежду. Кидая взгляды в сторону выстроившихся в ряд «зрителей» они заливались краской. Та девушка, что сидела в самом конце казармы, так и не пошевелилась. Её плечи продолжали подрагивать, но одеваться она так и не начала.

– За подобное будет наказан весь отряд! – потерявший терпение сержант, не сдерживаясь, кричал. – Теперь вы часть отряда, если вы не готовы к такому, то проваливайте домой!

Напуганные очередным криком сержанта, девушки заметались, складывая одежду в шкаф. В строю послышался сначала ропот, потом отдельные недовольные возгласы, подгоняющие отставших. Когда они встали в строй вместе с парнями, возгласы, подгонявшие последнюю девушку, стали громче. Она не поднимая головы, начала всё же медленно одеваться. Сержант, теряющий терпение, нервно постукивал носком ботинка, не сводя с неё глаз.

Когда она закончила сборы, отряд уже гудел, свистел, а кто-то, не стесняясь, выкрикивал угрозы в её адрес. Не поднимая головы, она плелась по проходу, выводя не только сержанта из терпения, но и рядового. Подняв голову, она со страхом оглядывала строй, не зная, куда ей встать. Резкий окрик рядового, чей голос от раздражения перестал дрожать, напугал не только её.

– Живо встать в строй!

Втиснувшись между двумя парнями, она вновь опустила голову.

Сержант, шумно втянув воздух и громко, так, что эхо вновь прокатилось по казарме, вновь начал кричать:

– Опоздания, невыполнение приказов старшего по званию, несоблюдение порядка – наказываются по полной строгости! После десяти нарушений, следует отчисление и службы вам не видать!

Сделав секундную паузу, сержант продолжил спокойнее:

– С этого дня и по истечению трех месяцев вашим куратором являюсь я – сержант Люк Кадвелл. Каждый ваш день будет проходить согласно расписанию в ваших коммуникаторах. Все начисленные дежурства и штрафы, и то, за что именно они были зачислены, учитываются при дальнейшем продвижении по службе.

Сержант проводит презрительным взглядом по строю.

– Обучение будет проходить в соседнем корпусе. В свободное от занятий время вас ждут работы и посменные дежурства.

Кадвелл молчит, будто перебирает в голове свою речь, вспоминая, всё ли он сказал.

– И ещё. Напоминаю: за все три месяца курсантам запрещено покидать территорию академии. Единственное исключение – это ваше отчисление.

Рядовой при этих словах хихикает, заискивающе смотря на сержанта Кадвелл.

– Всем проследовать за мной. – Сухо говорит сержант, не обращая внимания на рядового.

Выйдя из казармы через восточную дверь, мы оказываемся в крытом коридоре, соединяющим казарму с учебным корпусом.

Набежавшие тучи на улице грозят ливнем, а усилившийся ветер не пронизывает до костей, как до этого. «Видимо всё дело в комбинезонах», – делаю вывод я. Не смотря на то, что ткань на первый взгляд кажется тонкой, я совсем не чувствую холода.

Сержант сопровождает нас до аудитории. Представив преподавателя, в ожидании постукивающего ручкой по столу, он уходит, резко развернувшись, перед этим извинившись за задержку. Зазевавшийся рядовой Форстер, побежал следом за сержантом, пытаясь нагнать своего молодого начальника.