Сирота повернул к нему голову и тихо произнёс:

– Сирота я, и по фамилии и по статусу, с рождения. – В глазах Дмитрия мелькнула тоска. – В детдоме были друзья, потом в интернате, училище и на заводе, – семьи никогда не было, да и родителей я не помню.

Тумба с грохотом развернулся к нему всем телом, несколько секунд смотрел тому в глаза и медленно, размеренно произнёс:

– И чё, терь? Зато щас, и навсегда, у тебя есть брат. Я! Запомни, чудик, я никому не дам тебя в обиду и никогда не брошу. Вкурил?! – Глаза Глушака излучали тепло и доброту.

Сирота улыбнулся и часто закивал головой.

Тумба снова развернулся вместе с креслом к столу, и слегка повернув голову к нему прогудел:

– Токк попробуй хоть чё-нить пропустить мимо ушей на занятиях. Это касается каждого здесь! – Вдруг неожиданно громко гаркнул он на весь класс.

– Так точно! – Громогласно прозвучало в ответ.

– Гы – гы. – Сказал громила и углубился в чтение. На лицах ребят промелькнули улыбки. Глушак пользовался непререкаемым авторитетом и уважением сослуживцев и офицеров. Этот увалень из глубинки, несмотря на внушительный рост и габариты, был весьма уравновешенным добряком.

В наступившей тишине твёрдо прозвучал голос сидящего рядом с Яром сержанта Кугно:

– Отныне Мы все здесь братья, и по духу и по оружию.

Дверь в аудиторию открылась, и на пороге появился майор Кугно. Все вскочили вытянувшись по стойке * смирно *.

– Вольно. Продолжить занятия. – Сказал офицер. – Кугно, Глушак, Рудик, Сирота – на выход.

Лицо майора было не проницаемо, но в его глазах Яр всё же увидел некоторую решимость и даже блеск. Названые вышли в коридор, остальные сели на свои места и снова принялись усиленно изучать предоставленные * ВНИК*-ом материалы.

Выйдя из корпуса, майор повёл подчинённых к себе в кабинет в штаб базы. Рассевшись по стульям, бойцы устремили взгляды на майора, вставшему у висящей на стене карты Зоны Отчуждения. Карта была топографическая, большая и подробная. На ней были разными цветами нанесены различные поля и сделано масса мелких надписей. Прежде всего, карта отображала всю нынешнюю Зону Отчуждения, очерченную широким бледно-зелёным цветом, с красным кругом в центре, вокруг Чернобыльской Атомной Электростанции. Был нанесён ещё один круг жирным пунктиром – границы Зоны Отчуждения после 1986 – го года. Весь общий круг был разделён на двенадцать сегментов, на манер циферблата часов, окрашены каждый в свой цвет и обозначены буквами латинского алфавита. Все сегменты имели своё значение и маркировку – так были отмечены зоны ответственности всех подразделений Контингента. Везде были возведены базы и обозначены их места расположения на местности. Вся прилегающая к * циферблату * местность была расчерчена в косую серую линию и обозначалась надписью * серая – нейтральная *. Там были отмечены геодезические особенности местности, населённые пункты и объекты пром. и сельхоз. назначения. Вероятно, это была предполагаемая область нового расширения Зоны при очередном взрыве.

Офицер задумался, и казалось, забыл про своих подчинённых. Его затуманенный взор, казалось, был устремлён в неведомые дали, где только он видел ближайшее будущее. Бойцы молча ждали, когда он заговорит. Взгляды всех помимо воли тоже были прикованы к висящей карте. Рудик всё пытался прочесть названия населённых пунктов и рек, написанные мелким шрифтом. Словно очнувшись от задумчивости и проследив за взглядами бойцов, майор подошёл к стоящему рядом массивному сейфу, вынул из него коробку и поставил на стол, вокруг которого сидели бойцы.

– Здесь Ваши персональные коммуникаторы. Разбирайте.