Тему наших с Софьей отношений она ни разу больше не поднимала. И я тоже старался этого не делать. Вообще не упоминал имя Сони до сегодняшнего дня.

– Вкусный был глинтвейн, – прервала наше молчание девушка. – Эх, тоже нужно разжиться персональной термокружкой. А то выпила твою порцию.

– Сам бы я не справился.

– Вот! – наставительно подняла она указательный палец. – Старшая сестричка незаменима! Поможет и с лишним глинтвейном и… со всем остальным.

Я улыбнулся и благодарно кивнул.

Снова замолчали.

– Кстати, – внезапно заговорила Алиса. – В некоторых Яниных книжках питие из одной кружки называют непрямой поцелуй.

– Яна читает такую разнообразную литературу, – я задумчиво покачал головой. – По этой логике, дети, вскормленные одной женщиной, тоже целовались друг с другом? Не прямо, а через материнскую грудь?

– Фи, Аскольд! Как так можно! – возмутилась Алиса. И тут же посерьёзнела. – Хотя да, звучит логично. По этой логике.

– Немного довернём логику и будем считать, что конкретно сейчас мы просто вспоенные с тобой одной кружкой, – я потряс в воздухе термокружкой. – Никаких непрямых поцелуев. Обычное братание.

– О… ну пусть будет так, – хмыкнула Алиса. Неуверенно посмотрела на аллейку, ведущую к дому, и произнесла: – Посидим ещё немного… Брат?

– С радостью, сестрица.

Княжеский съезд, по словам моих родственников, всегда проходит в одном формате примерно в одних и тех же датах в середине года, то есть в конце июня – начале июля. И длится он, как правило, четыре дня.

Открытие съезда знаменует светский приём сверхвысокого статуса. На этом приёме члены великокняжеских семей выказывают почтение друг другу, а заодно договариваются о встречах на последующие три дня.

В этом году, как и обычно, открывающий приём проходил на территории роскошного поместья бояр Годуновых в самом центре Сочи. Высокородные гости собирались в саду под сенью пальм и магнолий. Кто-то прогуливался между бесчисленных фонтанчиков, представлявших собой скульптурные мраморные композиции, а кто-то сидел в беседках, любуясь захватывающим дух видом на море.

Примечательно, что организовывали приём не Годуновы. Более того, в этой усадьбе никто из Годуновых не живёт постоянно. Она и используется только для торжественных встреч, вроде ежегодного княжеского съезда.

Приём организовывали бояре Киреевские. Глава этого боярского рода – мэр Сочи и всех его окрестностей. Из «обычных бояр» только Киреевским, как принимающей стороне, дозволено присутствовать на сегодняшнем приёме. Все остальные гости – члены княжеских семей плюс шесть представителей Годуновых.

В сочинское поместье Годуновых мы, Оболенские, тоже заявились вшестером – Лина, в силу возраста, осталась в усадьбе вместе с няней, ибо рано ей ещё по приёмам шастать.

Меня заранее предупредили, что этот светский приём будет отличаться от прошлых, на которых мне доводилось бывать. В первый час нельзя «отпочковываться» от членов своей семьи. Даже совершеннолетние женатые наследники и то держатся рядом со своими отцами и матерями. Так, единым «облачком», семьи и передвигаются по просторному саду, периодически подходя к друзьям. Ну и всем, кто равен тебе по статусу.

Почти сразу, как мы приехали, заметили семейство Троекуровых. Они – «простые» князья, а мы – великие. Хоть Троекуровы явились раньше, при прочих равных условиях не нам стоило подходить к ним первыми, а им к нам, когда мы остановились бы возле какого-нибудь столика.

Но между нашими княжествами существует общеизвестная дружеская связь, а это смягчает требования этикета.

Так что великий князь Тверской без экивоков повёл нас к Антону Ивановичу Троекурову и его семье, а затем начались долгие витиеватые приветствия.