– Как пожелаете. Лера, распорядись, чтобы подготовили горячий чай.

Мы поднялись на второй этаж административного здания. Холл и коридоры выглядели отлично – ни пылинки, ни царапинки. Видно, что полковник тщательно следит за вверенным ему объектом.

Вся наша группа расположилась в просторном зале за огромным овальным столом. Великий князь, как и положено, сел во главе стола, я занял место по правую руку от него, напротив меня сел полковник Рысихин. Этот мужчина не нервничал, хотя, скорее всего, до конца не понимал, зачем именно мы приехали.

– Аскольд, тебе слово, – откинувшись на спинку кресла, произнёс «отец», тем самым исключив себя из беседы.

– Руслан Львович, я хотел бы взглянуть на протоколы допроса двух наёмников из «Белых клыков».

– Вас интересует выдержка из заключения? – не повёл и бровью глава московского отдела СБ.

– Максимально полный протокол, – ровным тоном ответил я.

– Одну минуту, ваша светлость. Толя, – он повернулся к помощнику, тот коротко кивнул и покинул помещение.

Вообще, отчёт по допросу пойманных нападавших на кортеж семьи Оболенских с пометками СБ у великого князя был, и я его уже изучил. Меня интересовало, есть ли что-то, что СБшники посчитали незначительным и в этот отчёт не включили.

Я наблюдал за реакциями офицеров. Подполковник Илюхин невозмутим, полковник Рысихин спокоен и самую малость отстранён, его адъютант же, напротив, с любопытством поглядывает на меня. Глава дознавателей выглядит заинтересованным.

– Данила Константинович, – обратился я к полковнику. – Скажите, лейтенант Рысихин кем вам приходится?

– Вы уже встречались с моим младшеньким? – оживился мужик. – Да сын это мой.

– Он очень похож на вас.

– Габаритами? – усмехнулся полковник. И тут же продолжил: – В остальном-то ему до меня ещё расти и расти.

– Вырастет, куда ж он денется, – улыбнулся я.

– Не каждому на роду написано стать полковником, ваша светлость, – серьёзно проговорил мужик, а затем бросил напряжённый взгляд на великого князя. Но тот молча попивал чай, будто совсем не слушал наш разговор.

– Если очень захотеть, можно в космос полететь, – пожал я плечами.

– Для такого рывка одного желания мало, ваша светлость.

– Соглашусь, усилия нужно тоже прикладывать. И немалые.

– Как и ожидалось, ваша светлость, вы это понимаете, – сказал он без подобострастия в голосе. Обычная вежливость. Правда, за ней я уловил хорошо скрываемые нотки иронии.

Спустя четыре минуты вернулся капитан Ивлев и с поклоном протянул мне папку. Я погрузился в чтение её содержимого. В это время «отец» начал спрашивать полковника о снабжении, состоянии техники на базе… Без дотошной конкретики. Больше их разговор походил на светскую беседу двух аристократов.

Заметив, что я закончил изучение документов, великий князь замолчал, и над овальным столом повисла тишина.

– Скажите, Леонид Фёдорович, – обратился я к главе дознавателей. – В каком состоянии сейчас находится пленный?

Как было указано в документах, после допроса выжил только один.

– В удовлетворительном, ваша светлость. Недавно ещё был похож на овощное рагу с фаршем, но сейчас вроде ничего.

– Говорить может?

– Да, но не по-русски.

– Это я уже понял, – я кивнул. – Что ж, тогда хочу с ним побеседовать.

Дознаватель и начальник базы с адъютантшей округлили глаза. СБшники же сохраняли внешнюю невозмутимость.

– При всём уважении, ваша светлость, это может быть опасно, – осторожно проговорил Дорохов – дознаватель.

– С наручниками, блокирующими жи́ву? – хмыкнул я. – Полно вам, капитан. К тому же из камеры его вытаскивать вам даже не придётся.

– Но в камере грязно. Обстановка там недостойна присутствия вашей светлости, – подала голос единственная присутствующая здесь сударыня.