– Угу, – буркнул я, глядя на азиата, занявшего место рядом со стариком Мишей в третьей шеренге. – Его товарищ загнулся в шлюзовой. Хотя, может, они раньше и не знали друг друга.

– Я видел.

– И что думаешь?

– Ничего. – Владас пожал плечами. – Пройти с имплантом на Пангею невозможно. Китайцы, как привязанные, шли за тобой через дезинфекционный коридор. Один – так точно шел, второй, возможно, просто топтался рядом с ним. Мы с ребятами даже драку пытались затеять… – Он потер щеку. – Но не вышло, не поддались на провокацию. Да и ты хорош, пер вперед, как кибертех.

Вот как. Преследовали… драку провоцировали. Зачем я им? Или – ему?

– Владас, ты не ответил на вопрос: почему вы вместе? – Я оглянулся. Братья так смотрят, что скоро дырку в затылке для мнемочипа прожгут.

– Это клоны Петро, – прошептал Владас.

– Ну, понятно. Шахтеры?

– Да. На пересылке я помог им адаптироваться после удаления имплантов.

Вполне логично, вот почему они вместе. Врач-нейротехник знакомится на этапе с шахтерами. Помогает им… Суд, тюрьма, ссылка – сильный стресс даже для подготовленного человека. Кто-то замыкается в себе, кто-то идет на контакт, ищет поддержки, пытаясь утвердиться в новом сообществе. Если оглядеться, то таких групп – пусть будет по интересам – среди ссыльных сейчас много. Эти люди стараются держаться вместе, ведь им в дальнейшем предстоит трудное испытание – жизнь на Пангее. В компанию Владаса не вписывался старик, но этот вопрос я решил оставить на потом.

– Почему вы шли за мной? – Внимание ко мне сильно напрягало. Происшествие с китайцем в шлюзовой, задержка в блоке ментального контроля, потом голос справочной программы в голове… На переходе случилась череда странных событий, невольно я связывал их в один узел, пытаясь найти закономерность и понять причины происходящего.

– Миша – он политический, против власти выступал – на тебя указал. Решил, что ты федеральный агент, провокатор. А проверить на переходе мы не успели. Китайцы помешали.

– В смысле?

– Не дали к тебе приблизиться, будто прикрывали тебя.

Обдумать услышанное я не успел. Загудели электроприводы в стенах, створки перед нами разошлись в стороны, в глаза ударил белый свет полуденного солнца. Я заслонился рукой, с прищуром глядя на узкую полоску каменистой земли за воротами. Дальше шумел прибой, бирюзовые волны накатывали на камни, и таким же – бирюзовым, очень чистым – было далекое небо. Дохнуло морской свежестью, ветер кинул соленые брызги в лицо, передо мной простирался океан, вдали виднелся берег Пангеи.

– Вперед – марш! – долетело справа.

Выход из переходника охраняли четверо фабовцев в тяжелых боевых костюмах «центурион» с интегрированными в каркас экзоскелетами и ракетными ранцами на спинах. В руках охранников комбинированные стрелковые комплексы. Телевизионные блоки прицелов на ствольных коробках помигивали диодами, оружие в полной боевой готовности. По моей груди скользнула точка лазерного дальномера, перескочила на Владаса. Я представил, как проецируются данные баллистических вычислителей в шлемы охранников, мелькают маркеры целей, и едва не прыгнул в сторону, чтобы уйти из предполагаемого сектора стрельбы. Качнулся вбок, выставив ногу.

– Держать строй! – рявкнул ближний охранник.

Я вернулся обратно, ругая себя за армейские привычки. Впереди колонны зашагал фабовец с шевроном капрала – на его плече виднелись две темные полоски, покрытые особым составом. Такие полоски светятся в инфравизоре определенным цветом, это что-то наподобие системы «свой-чужой» для бойца во время боя. Трое других охранников остались на месте, но оружие не опустили, держали наготове.