– Чего?! – раздался голос с другой стороны.

– Эй! Что за реакция? Обиделась на что-то?

– Нет, просто ты немного не вовремя, – объяснила Настя, градус ее гнева спадал с каждым словом.

– Перезвонить?

– Да ладно, я уже закончила. Чего хотел?

– Ты нашла что-нибудь про сахар?

– А? Сахар? Ах да. Я не совсем уверена, но нашла что-то похожее. Есть множество лекарств, основанных на сахаре, но подходящее оказалось обычным модифицированным сахаром. То есть ему просто присвоили новые свойства.

– Танин отец описывал нечто похожее.

– Видимо, все-таки угадала. К сожалению… В общем, называется он Последним Сахаром. Или же Сахаром Мертвеца.

– Что за жуткое название?!

– Настолько же жуткое, насколько и его эффекты. Его дают умирающему, чтобы облегчить страдания.

– Что-то вроде морфина?

– Хм… Ну, наверное. В общем, действие заключается в том, что он повреждает нервную систему. Погружает человека в нечто вроде транса, его нервы теряют чувствительность. Эффект проходит со временем, но длительный прием вызывает необратимые повреждения.

– Плохо.

– Не то слово. Не знаю, насколько необратимо состояние Тани, но прекратить его прием стоит как можно скорей. Костя получил информацию об этом препарате от какого-то больного ублюдка, который испытывал его долгосрочное влияние на «добровольце». Бедный мужик овощем стал. Непростительно.

Она выплюнула последнее слово с такой яростью, что мне на мгновение почудилось, как в лицо прилетели брызги слюны.

– Где ты вообще?

– А, я тут подготавливаю кое-что. Если повезет, то завтра Таня избавится от этого чертового грибка.

– Нашла способ?!

– Да. Кое-кто мне подал идею. Ты ведь заметил, что проклятие это полно дыр? Точнее, его правила. Вроде бы оно должно причинять такую боль, что она убьет человека, и при этом от нее спасают лекарства. Оно должно прервать род, но при этом передается только первому ребенку.

Последнее она, похоже, узнала самостоятельно. Будь это в тетради Кости, она бы упомянула это в самом начале. Что за источник у нее?

– В общем, Марк, думаю, даже правило рождения имеет обход. Так как ты, викторианский джентльмен, категорически против того, чтобы коллега от тебя залетела, скажи спасибо.

– Невеста, а не коллега.

Телефон замолчал. Я даже подумал, что связь оборвалась, и дунул в трубку.

– Какого хрена?! Ты там что наделал?! Я тебя оставила на шесть часов, а ты уже свадьбу сыграть решил?! Голова-то на месте, а?!

Громкость ее голоса не изменилась, но тон ясно сообщал о том, что это должен был быть крик. Я не слышал шума улицы, так что, наверное, она была в чьей-то компании в закрытом помещении.

– Такие дела. Так я и встретился с ее родителями.

– Я прощу треть твоего идиотства, если тебя вынудили…

– Полностью моя инициатива.

– Твою налево… Теперь еще и это разгребать, – завыла она.

Ее голова наверняка была запрокинута к небесам с немым вопросом: «За что?»

– Потом разберемся. Хотелось бы узнать подробности твоего плана.

– Нет необходимости. Ты все равно ничем не поможешь.

– Мм… пожалуйста? Мне любопытно все-таки. Это ведь безопасно, так? Ты ведь не заставишь Таню выпить зелье, которое пятьдесят на пятьдесят – либо вылечит ее, либо убьет?

– Не придумывай. Все нормально. В худшем случае все останется так, как есть. Не хочу давать тебе надежду до того, как попробую. По-хорошему вообще не стоило об этом говорить. Представь, ты там себе локти кусаешь, а утром встречаешь Таню, и она говорит, что теперь все в порядке. Какое облегчение. Извини, что не дала тебе испытать этого. Правда, прости.

– За кого ты меня принимаешь? Я буду рад в любом случае.

И не надо мне тут сарказма.