– Быстрее ешьте, скоро ливанет! – она быстро нам налила по тарелке ароматных щей. Рядом поставила по кружке компота и сверху положила по ломтю черного хлеба!

– Благодарствую, господи за пищу насущную! – внезапно на каком – то ранее неизвестном мне душевному порыву, даже не поняв, что сам сказал, перекрестился я, ребята открыли рот и уронили на стол челюсти!?

– Шура, что это было? – спросил потрясенный до глубины души Тимофей, а Ирина молча, мельком взглянув на меня, тоже мелко перекрестилась.

Пришлось и Тимофею тоже перекрестится перед приемом пищи! А я взял в руки старинную, резную деревянную ложку, что мне досталась от отца и аккуратно поддерживая её кусочком хлеба, зачерпнуть первую порцию щей…

– Бать, береги лоб! – прыснула Ирка, прыснув в ладошку, я недовольно зыркнул на неё. Но потом мы с Тимофеем заржали, яко жеребцы!

– Твою мать, как дома в старину! – сквозь хохот и слезы, прохрипел Тимоха и тут же получил, шутя ложкой в лоб!

И тут грохнули смехом все! Словно был спектакль по возвращению патриархальной старины в отдельно взятом семействе!?

– Не хватало мне тут с вами еще и Домострой обрести? – сквозь слезы прошептала Ирка и снова мы все задохнулись от смеха…

Смеялись долго, до колик в животе! И вся усталость покинула нас с таким – то зарядом смеха?

– Ну ладно, с вами насмеялась так, как сто лет тому вперед не смеялась! – вытерла слезы Ирина и посмотрела на нас теплым, чисто семейственным взором, но потом тихо сказала – Мужики, имейте совесть – поторопитесь, а то все щи застынут, да и работа сама по себе не сделается! Все, жрем – с молча!…

И минут десять стоял за столом тихий жор, проголодались все. Но шум за дверью постепенно, понемногу, нарастал. Гроза словно прыгнула и теперь вместо горизонта, она уже висела, фактически над нами! Еще минута – другая, и хлынет первый крупный, вселенский ливень – вон облака, набухшие влагой, словно вымя коровы, возвращающейся с луга домой, и почти стелятся, в реале цепляя макушки сопок.

Словно цепляясь за верхушки сосен и лиственниц, даже возле нас, это было очевидно, на границе с пашней, сосны выпрямились, будто им стальной кол в середину вогнали. А по макушкам деревьев, чуть вдали по границе, даже было видно серую занавесную муть – дождь спустился с сопок, скоро пришел?!…

И тут как небеса реально рухнули на землю! Хорошо, что мы почти все успели убрать под навесы или крышу сараев! Как говорят – Разверзлись хляби небесные! – ливень хлестал так, словно гроза стояла на месте и её главной целью было опустошить облака только на наш участок? Или – «ливень, как из ведра», мгновение и по участку уже плавать можно на лодке!…

Какой я молодец, когда в начале стройки послал Тимофея на три буквы и стал все строить на высоте около метра? Он ворчал, но помогал – зато теперь было более чем очевидно, что я, прав! Особенно это касалось высоких грядок – они казались теперь островками стабильности и несгибаемости посреди океана дождевой воды!?

Хорошо, что рядышком проходил овраг, пока не большой. Но видя, как к нему устремились бурные и мощные потоки грязной, желто – бурой воды из леса,я выскочил на улицу, схватил лопату и торопливо пошлепал к нему…

– Шура, с ума сошел? – крикнул вдогон Тимофей.

Но я уже не слушал его и шел к калитке, дошел и стал торопливо копать канаву для сброса воды с участка! А то вон, картошка полностью скрылась под водой! А это нахрен надо! Что, опять перепахивать и заново все засевать? Ну уж нахер такое удовольствие! И потому, по мере роста канавы, вода постепенно устремилась в неё!…

А вскоре это был уже приличный поток, зато участок мелел на глазах!? Я кинулся к пашне, пробегая около дома, крикнул Тимофею – Хули стоишь? Хватай лопату и со мной! Канавы делать для водосброса…