Я сделал пару снимков у ближайшего валуна: к моей огромной радости, здесь обнаружился даже небольшой марцит. Марцит! Этот кристалл, получись забрать его с собой, сделал бы меня счастливейшим человеком на земле. Однако не было никакой возможности добыть его, не имея под рукой серьёзного оборудования. И всё же как он прекрасен! Те экземпляры, что мы видели в музее, ни в какое сравнение не шли с глубиной и насыщенностью цвета, с переливами и свечением загадочных линий внутри минерала, рождённого здесь и живущего здесь, собирающего в себе день за днём солнечный свет и синеву неба.

Влад, вытянув руку с телефоном, фотографировался на фоне друзы акваритов:

– Девчонкам потом пошлю!

Я улыбнулся:

– Пойдём искать спуск к водопадам?

– Пойдём.

Под хруст травы мы направились в сторону гор. Шум воды становился всё громче, в нём начинали прослушиваться нотки какого-то заунывного пения… Откуда бы взяться здесь таким звукам? Нет, это не вода!

– Влад! – я одёрнул друга за рукав. – Слышишь?

– Как будто кто-то плачет?

– Да. Это же… Фит!!

Огромное животное, прятавшееся в ущелье и до сих пор скрытое от нас, медленно выплывало из-за кромки обрыва. Похожее на кита, с вытянутой мордой, заканчивающейся двумя полукруглыми, образовывающими подобие буквы «Ф» ноздрями, оно величественно парило в воздухе, медлительное, монументальное. Кожа его была шероховатой, практически чёрной, с едва различимыми светлыми пятнами. Мы стояли метрах в ста от него, не зная, что теперь делать. Животное замерло, четыре глаза медленно повернулись в нашу сторону. Затем ноздри фита расширились, и вместе с хлынувшим внутрь потоком сухого воздуха раздался протяжный, похожий на шум с нотками плача или воя, звук.

Встреча с фитом была неожиданностью. Справочник, который нам выдали в офисе, утверждал, что фиты встречаются лишь в массиве Цауруса и с нашего маршрута их «можно иногда наблюдать в хороший бинокль». Однако вот он – живой, настоящий – разворачивался в воздухе прямо перед нами. Фит поднялся над краем настолько, что стало видно его обросшее ярко-зелёными сокоитами брюхо. Корни сокоитов свисали вниз, качаясь от движений животного. «Можно нажать кнопку на браслете. Но не будет ли это означать конец нашего путешествия?» – подумалось мне. К тому же животное двигалось медленно, словно нехотя, а это означало, что фит сыт и не опасен. Исполин с удивительной для своих размеров грацией развернулся и, плавно опускаясь за край обрыва, поплыл в противоположную от нас сторону. Мы некоторое время стояли молча, после чего я серьёзно посмотрел на Влада:

– Я дурак. Камера…

Влад рассмеялся:

– Да ладно! Тут ещё много всего. И вообще… Бежим! Снимешь с края!

Он бросил рюкзак и палки на траву и побежал к ущелью.

Минут пятнадцать мы, осмелевшие и освоившиеся на новом месте, гонялись за фитом. Он плыл рядом с краем ущелья, чуть ниже уровня обрыва, так близко, что при желании и везении можно было бы перепрыгнуть ему на спину. Удивительное создание! От него не чувствовалось никакой опасности, в движениях его не было угрозы, и все описания необычных свойств этого существа казались выдумкой.

Я установил камеру на удобный плоский камень, чтобы снять видео уплывающего в сторону тумана фита. Влад отбежал из кадра и уселся сзади:

– Вот бы потрогать его… Какая у него кожа? Кажется довольно шершавой.

– Это плохая идея. Нас ведь предупреждали.

– Нигде не было написано, что нельзя потрогать фита!

– Конечно! Никто же не знал, что он тут окажется.

Разумеется, Влад не собирался трогать животное. Просто эта сцена в декорациях Аномалии ощущалась нами обоими как нечто ценное, и мы старались сохранить настроение момента как можно дольше.