-Ратмир, сотвори нам мороженое из ГУМа, -просит мама.

Я раньше никак не могла понять, что такое «изгума», но потом мамочка рассказала, что в том мире, откуда она к нам пришла, есть такая очень большая ярмарка, где продаётся всё, что угодно, и называется она как раз ГУМ. В том мире такие ярмарки называются «магазин». Смешное название, конечно.

-Анечка, хочешь мороженого? -спрашивает мама.

Я, конечно, хочу мороженого, но ещё больше я хочу успеть достроить свой замок, пока его не подмыло небольшой волной и он не рухнул во всей красе бесформенной грудой песка. Я отрицательно мотаю головой, черпая обеими руками горсти своего строительного материала.

-Молодец у нас дочурка, -слышу я голос папы, -не каждый ребёнок способен довести начатое дело до конца несмотря на соблазны.

Мама вздыхает.

-У неё абсолютно невыигрышная внешность, -с горечью говорит она. Мамочка сказала это очень тихо, но так получилось, что я услышала.

-Ничего, принцесса не пропадёт, -весело отвечает папа. Но я чувствую, что веселье наиграно. И что папа согласен с мамой, что внешность моя невыигрышная. Я вспоминаю, что кричали мне те девочки на горке. Уродина. Невыигрышная это значит уродина. Я не сомневаюсь в этом.

Я больше не хочу лепить замок. Я не хочу даже мороженое из ГУМа, хотя оно действительно очень вкусное. Я пинаю ногой свой красивый замок. Замок разваливается на некрасивые кучки мокрого песка. Такие же некрасивые, как я сама. Невыигрышные. Я разворачиваюсь и убегаю, неуклюже переваливаясь.

Я забираюсь в самый дальний уголок нашего сада и сижу там прямо на голой земле, прислонившись к стволу древнего дуба. Дуб растёт почти у самой ограды. Я забралась в щель между дубом и оградой, и меня совсем не видно. Я буду сидеть тут, пока не умру. Пусть. И пусть без меня съедят всё то прекрасное мороженое из ГУМа. Пусть.

Тёплая ладонь ложится мне на плечо. Ладонь такая родная, так хочется потереться о неё, как котёнку. Но я держусь, не подаю вида, как я рада, что папа меня нашёл.

-Внешность это не самое важное в человеке, поверь, -тихо говорит папа. -Важно то, что у человека внутри, в его душе, -продолжает он, обняв меня.

Я сдаюсь и, прижавшись к широкой папиной груди, наконец даю волю слезам.

-Почему… Почему моя внешность невыигрышная? -давлюсь слезами я. -Почему все красивые, и только я… уродина!

-Кто сказал тебе такую глупость? Ты вовсе не уродина. Ты просто… не такая яркая, вот и всё. Но зато, Анечка, у тебя очень красивая душа, и это главное.

-Откуда ты знаешь, какая у меня душа? Её же не видно…

-Ну, я же вижу твою ауру… -улыбается папа. -Более чистой и светлой ауры я не видел ещё ни у кого…

Потом папа берёт меня на руки и долго неторопливо прохаживается со мной по дальнему уголку нашего сада. Он рассказывает мне, как важно быть хорошей доброй девочкой, и что на самом деле по-настоящему хороших добрых девочек не так уж и много во всей нашей огромной империи, и что я как раз одна из таких девочек.

Папа говорит, что он очень любит меня и гордится тем, что у него есть прекрасная доченька с такой чистой красивой душой. Незаметно моя душа наполняется покоем, я перестаю понимать, из-за чего я так вспылила и даже разрушила свой красивый замок.

На папиных руках так хорошо и спокойно, я чувствую себя маленьким котёнком, который пригрелся в уютной норке. Постепенно я засыпаю под тихий голос папы. Мне снится синее море, и горячий песок, и солнце. Я бегу и бегу по мелкому песочку куда-то, а море лижет мне ноги как маленький ласковый щенок…

Просыпаюсь я лишь поздно вечером в своей кроватке. Около изголовья сидит мама. Она улыбается мне. «Ну что, пойдём смотреть картинки про мой мир?» -предлагает мама. Я обожаю смотреть картинки про мамин мир. У мамы их очень много. Есть просто картинки, а есть целые фильмы.