– Нам нужно собираться, собирай вещи, если здесь есть еда и ты знаешь где она, то бери, но только не бери ничего лишнего, лишь всё самое необходимое и важное, – сухо ответил я, без доли эмоций и пошёл прочь, в палату где спал Ник, я понимал что теперь у меня есть целый арсенал информации о Максе и в случае чего мог контролировать его, либо убить, морально я был к этому готов, если была бы в этом нужда, то я сделал бы это. Я громко постучался в эту тонкую дверь, замечая, как она прогибается под моими костяшками пальцев.

– Пора вставать, хватит спать, собирай вещи и выдвигаемся, – громко крикнул я, прислушиваясь к звукам за дверями, судя по которым он услышал меня и промычал что-то неразборчивое, поняв, что он меня услышал я удовлетворённо отошёл от двери и последовал изучать здесь всё при ярком свете солнца. Я надеялся, что смогу найти здесь что-то полезное, потому что во вчерашней ночи и суматохе, которая возникла из-за представлений, устроенных Максом, мы толком ничего и не смогли здесь изучить, кроме поисков своего “спасителя”.

Обходя палаты второй раз я во всей полноте удостоверился, что здесь и вправду было невероятно светло и даже ярко и то как пациенты проводили свои дни в этих местах на протяжение длительных дней, для меня и вправду было загадкой, словно это была некая форма пыток над людьми, обходя палаты, я заметил одну из дверей, которая не была отмечена никакой табличкой и эта дверь была несколько больше по размерам чем остальные и была по всей видимости из какого-то железного материала, отварив её с осторожностью и опаской, я увидел что это было весьма и весьма просторное помещение довольно больших размеров, из-за того что по ту сторону двора располагался широкий и высокий дом, который ограждал это место от ярких и прямых солнечных лучей, поэтому здесь было даже несколько прохладнее чем в палатах, как я успел заметить, по центру этого зала стоял 21 стул, с удобной спинкой, по всей видимости психиатры проводили здесь коллективные семинары, такую практику врачи-психиатры использовали уже очень давно, помимо всего прочего здесь было несколько шкафов и тумб, которые к огромному сожалению были пусты, за исключением лишь одного шкафа, который был наполнен множеством книг по психиатрии и психологии, это нам ничем не помогло бы, поэтому я не стал даже изучать их, просто покидая это помещение, предварительно захлопнув за собой дверь. Рядом с этой комнатой располагалась ординаторская, дверь в которую была широко распахнута, но стоило мне очутиться тут, как я увидел кромешный хаос, стулья были разбросаны, а столы сдвинуты с их привычных мест, один стол был плотно придвинут к двери, будто им кто-то создавал баррикаду или просто подпирал эту самую дверь, как однажды это делали медсёстры в моём госпитале, когда всё только начиналось. Я пошарился по внутренним полкам стола, тумбам, но находил лишь какие-то книги, либо рукописные записи, даты на которых были крайне далёкими от нынешних лет, вероятно хранились здесь по много десятков лет и никто даже не удосужился их выкинуть, а быть может для кого-то они представляли какую-то особую значимость и именно поэтому их никто не трогал, но бегло пробежавшись по строкам ровного и весьма красивого, фигурного текста я не нашёл ничего важного, что могло бы помочь нам с выживанием. Вдруг, краем глаза я заметил старый небольшой холодильник, поэтому просто откинув рукописи в сторону я подошёл к холодильнику и открыл его, существенно ничего особенного там не было, лишь стеклянная банка с молоком, которое по всей видимости ещё было свежее и его было больше половины в банке, а также несколько заветренных и слегка сморщившихся яблок, всё это скудное содержимое холодильника я достал и вынес из ординаторской.